Восемнадцатая весна

Здесь когда-то гремели бои.
В окружение попал отряд.
В рукопашную шли бойцы.
И патронов уж нет и гранат.

А в глазах их застыла боль,
Но решительно каждый смел.
Это был их последний бой.
Загляделась на них Смерть.

А вокруг все цвела весна!
И в садах распускались цветы.
Восемнадцатою была
Дата у той весны.

Под израненной грушей в саду,
Лежит раненый юный солдат.
Тихо шепчет он, словно в бреду:
"Доползу, отомщу за ребят".

Гимнастерки бурые пятна,
И, разбухший, в крови сапог.
До "белых костяшек" сжата
Граната - "на посошок".

Доползти бы суметь поближе,
Где фашистская гуще смесь...
Осыпали цветы мальчишку
Белым цветом - нарядом невест.

Будто матери руки, ветки
Окрестили солдату грудь.
Он останется юным навеки.
Суждено ему здесь уснуть.

А пока что живой и смелый,
Он ползет из последних сил,
Молитву шепча неумело.
Он у Бога не жизни просил.

А просил у него лишь силы,
Доползти незаметно в обход,
Вон до той небольшой низины,
Где немецкий строчит пулемет.

Алый след в траве оставляя,
И зубами вгрызаясь в землю,
Не стонал, к врагу приближаясь,
Одержимый праведной целью.

И взметнулась в руке граната!
Замолчал палач - пулемёт.
"Я за вас отомстил, ребята",-
Еле слышно боец произнёс.

И, сражённый фашистской пулей,
Он на землю родную упал.
Слишком рано на веки уснул он,
Щекой белый цветок примяв.

В онемении стояла с косою,
Вся укутавшись в черный плащ,
Если бы была не собою,
То услышала б собственный плач.

Скольким юным, красивым телом,
Ещё больше - прекрасным душой,
Свои смертные песни пела,
Уводя в другой мир за собой.

Но бесстрашней героев, чем эти,
Не видала она на Земле.
Это были России дети,
А к России любовь - в цене.

Много лет по Земле скиталась,
Но нигде не встречала таких.
Даже Смерть их почти боялась,
Причисляя к ликам Святых.