Поколение

Нас раскидала судьба на два фронта,
Шансы на победу остаются малы,
В спину светит кровавое зарево горизонта,
И ноги вязнут в яме горящей смолы.

Ты там, а я здесь. Прицельная стрельба,
Здесь не просто одиночная битва,
Тут бесконечный град пуль и борьба,
А у шеи острая тонкая бритва.

Ошибаться нельзя, но мы изменим мнение,
Невозможно прекратить всё сейчас.
Утихомирить это адское душевное рвение -
Нельзя будет год, неделю и час.

Памятник безымянному революционеру?
Конечно, только подобное не про нас.
Строим на собственных костях карьеру,
Меняем фото в паспорте на покойника в фас.

Тела кидают с крыши, мысли сортируют,
Затем по конвейеру отправляют на мясо,
Все шаблонные люди отныне ликуют,
Сменив одежду для танцев на “священную” рясу.

Мы уходим молодыми на глубину океана,
Война продолжается,  мертвецы идут в бой,
Жестокость вводит нас в вечную нирвану,
Мы не понимаем, что идём безликой толпой.

Ты веришь в помощь из ниоткуда и в чудеса?
Пусть тебя спасает только странная вера,
За спинами горят костры, пылают серые леса,
Ваша борьба – слепые вскрики старовера.

Свобода слова, но с определённой планки запрет,
Возможность творить, но только с разрешения свыше,
Почему вокруг существует аллюзия к вашему “нет”,
Или право на жизнь отнимают о людей, занимающих нишу?

Памятник слепой и глухой обезьяне -
Прямое указание на современное общество,
Все плачут о физической боли, а не о душевной ране,
Строя различные субкультурные сообщества.

Будем просто бить стёкла и в небо стрелять?
Всё проще, рубишь змея – начинай с головы,
Так, надеюсь, вам станет легче понять,
Что вы столько лет были намеренно не правы.

Наша культура – культура покойников и суицида,
Стихи – стезя страдальцев и молчаливых людей,
Проза – всё, что остаётся, но скоро рухнет пирамида,
И мы, как фокусники, выпустим на волю голубей.

Они ознаменуют, что всё только на ступени начала,
Огонь покорит моря, сожжёт дома и квартиры,
Только ты, будешь сидеть и ждать изменения у причала,
Как герой чьей-то трагичной и грустной сатиры.