Бог

Однажды я в себе искала Бога,
ведь мне сказали - Боги есть во всех.
И в ком-то эти Боги очень строги,
а в ком-то вечно тянет их на смех.

Бывают те, чьи Боги - хулиганы,
бывают те, чьи Боги - детвора.
А мой - определенно - очень странный.
Один из тысяч в правильных мирах,

он любит спать и ненавидит толпы,
не любит слишком яркие цвета.
А в дар он принимает ровно столько,
чтобы в руках осталась пустота.

Порой грустит он, думая о небе,
о светлых и пушистых облаках...
и нравятся ему горбушки хлеба,
и ветер, что запутался в ветвях,

и пламя ночи, и огни квартиры,
и треск в высоковольтных проводах...
Он одинок в огромном этом мире,
но никогда не думал о друзьях.

Мы с ним - как двое узников в темнице:
терпеть друг друга можем лишь едва.
Он громогласно требует напиться -
от этих криков ноет голова,

и я тащу таблетки, препараты,
чтоб боль унять и рот ему заткнуть...
До светлой, мягкой и большой палаты
нам остается ну совсем чуть-чуть.

И я порой, глухими вечерами,
корю себя за свой нелепый труд:
я столько лет - зачем?! - его искала;
теперь хочу утратить как-нибудь.

Он рано просыпается и плачет,
тихонько просит к людям не идти.
Ему совсем не нравится на даче,
ему совсем не нравится в пути.

Порой мы громко выясняем, кто же
хозяин в этом теле, черт возьми?
И смутная тоска меня тревожит,
когда он признает: "конечно, ты".

Я ночью просыпаюсь, чтобы слышать,
как он бормочет странные слова,
как он неровно, неспокойно дышит.
Я просыпаюсь, чтобы голова

опять болела, чтобы было жутко
и чтобы днем опять хотелось спать.
На клумбе голубеют незабудки
и дети утром бегают играть;

цветут черешни, яблони и вишни,
и ветер всюду гонит лепестки...
Его уже два дня совсем не слышно.
Я очень беспокоюсь, но найти

его не в силах: я боюсь наткнуться
на эхо бесконечной тишины.
Захочет он - сумеет сам вернуться;
мои же страхи Богу не страшны.

И правда: он всегда назад приходит,
за часом час, за месяцем - года...
Глядит на синь и тучи небосвода -
моя душа, надежда и беда.

И я порой, вертя в холодный пальцах
запыленный и старый оберег,
прикидываю - а могло ли статься,
что спутник мой - не Бог, а человек?