Не Одиссея

Когда одна по отмелям брожу,
Я всюду артефакты нахожу.
К примеру, вот – потрепанный, как ялик
Причалил к пирсу крохотный сандалик.

Откуда ты? Привет тебе, привет!
И тут же появляется сюжет.

Допустим, кухня – два на два, в ней – чад,
Котлеты на сковороде шкворчат,
Жена в пылу ворочает котлеты,
И мужа костерит почем и зря
за молодость погибшую и за
(Предполагаемые) промискуитеты.

А женщине страданья распалить,
Легко, что газ в конфорке запалить,
И вот она уже  швыряет фартук,
Муж на диване изумлен де-факто,
Когда она
Хватает полусонного ребенка,
Гремит коляской,
Хлопает дверьми.
Ей муж кричит вдогонку:
- Во баба-дура…
Катя, не гони!
Чего, опять, чего??
-Смотри футбол, Де-Юра.
Ни-че-го.

Итак, с коляской и глухой тоской,
Она выходит на берег крутой.
Так повелось: когда пылают души,
Неважно, Пенелопа ты,  Катюша  –
Все, все выходят на берег крутой.   

Попеть, поплакать, просто охладиться.
Под майским солнцем море серебрится,
Бутуз в коляске бубличек грызет.
Лепечет что-то, ножкою трясет.
Сандалик – кувырком, сверкнул
И всё.
Прям,  тут же, горькой нежности полна,
Его слизала теплая волна.

И кончился сюжетец не бог весть
какой… да бог с ним, что примета есть –
Сандалик потерять – к большой потраве.
Так то –  у нас. У греков, например,
Терять сандалик – к почестям и славе… 
Мне кажется, так говорил Гомер.
…………….

Когда Гомер по отмелям бродил.
Он тоже артефакты находил,
От солнца неуёмного косея,
Увидел как-то камень на косе
песчаной. «Был (тогда-то) Одиссей»—
прочел Гомер.
И вот вам – Одиссея.