Фёдор Боровиков. В те далёкие годы

Была в войну, и после трудная пора.
Уж многих нет, о них мы не забыли.
Садить картошку с матерями детвора
пешком с лопатами за город уходили.

Вскопаем землю в Атамановском логу,
картошки с кукурузою насадим, да фасоли.
Участок у реки на берегу,
там ночевали в шалаше на поле.

Мы без отцов трудились и учились,
нас приучили с малых лет к труду,
и мы до пашни с вёдрами тащились,
набрав картошки для посадки по ведру.

Мальчишки и девчонки в те года
себя считали бравыми солдатами.
На пашню с песнями шагали, как всегда,
вооружившись тяпками, лопатами.

А был бы жив у нас отец,
мы, может, жили бы в достатке.
Под Ржевом его сердце поразил свинец.
Поди бы, жили не в бараке, в своей хатке?

А жили все в войну-то не богато,
надеялись на урожай картошки.
Не знала отдыха ни тяпка, ни лопата,
а лучший транспорт – собственные ножки.

Недалеко была железная дорога.
И поезда куда-то груз везли, везли.
А мы по шпалам, отдохнув немного,
домой картошку на горбу несли.

Пройдёт состав гружёный лесом,
стуча на стыках рельс колёсами,
за ним от дыма чёрная завеса.
Он не наколет ног, ведь мы шагали босыми.

Взрослели на глазах девчонки, пацаны.
Нас много без отцов осталось
в те лихолетья мировой войны.
Хочу, чтоб внукам это не досталось.

Как благодарны были мы земле,
когда созреют дыни и арбузы,
пекли картошку, закопав в золе,
варили на костре початки кукурузы.

Знакомый сторож к нам зайдёт –
какие дыни вырастил, покажет,
про урожай расспросы заведёт,
как воевал на фронте, нам расскажет.

Кричат, прощаясь с летом, журавли.
Остались бы, да нет на зиму корма.
Летят далёко от родной земли,
летят наперекор дождям и штормам.

Погас закат над городом вдали,
собрали урожай довольно поздно.
В шалаш травы успели, принесли, –
уж светит месяц в небе звёздном.

И что же сердце так щемит по осени –
гудки ли паровозов, провозящих грузы,
военное ли детство, на висках ли проседи,
иль шелест листьев спелой кукурузы?
                13.04.2011 г.