Дошло!

Тру в раздумии тщетном костяшку бараньего лба ...
Но доходит, доходит прозренье с гнетущею болью :
А кого  Властелин мог создать себе, кроме раба
И актёра-шута и, хоть тресни, хоть лусни, -  не более ?

И  чего я тогда всё терзаю себя весь свой век,
И чего я всё верю так всей своей мучимой сутью,
Что воистину я - наречённый собой Человек,
А не нечто  с нелепой, никчемной душевною мутью.

Завтра бедное сердце ударит последний разок,
Словно в  колокол мира, в моё роковое сознанье,
И закончится срок мой,  отмеренный мне  на глазок,
То ли мне, как награда,  а скорее, лишь, как наказанье.

И забуду я всё, чем так счастливо-каторжно жил,
И забуду себя я, каким всё же был я и не был,
И на паре прекрасных,  мгновенно так выросших,  крыл
Воспарит моё что-то  на  всё ж вожделенное небо ! ...

Голова идёт кругом ...,  тру репу бараньего лба ...,
Но доходит, доходит прозренье с гнетущею болью :
А  кого  Властелин  мог воздать себе ?  Только  раба
И актёра-шута и, хоть тресни, хоть лусни  -  не более ...