Каждому по заслугам

Статуя древнеримской богини Юстиция (Правосудие)

Глава 3

НЕВОЛЬНАЯ ВОЛЯ

Часть 3. Каждому по заслугам

«Пётр великий есть величайшее явление не только нашей истории, но и истории всего человечества; он божество, воззвавшее нас к жизни, вдунувшее душу живую в колоссальное, но поверженное в смертную дремоту тело древней России...»
(В. Г. Белинский «Россия до Петра Великого»)

Послушный воле матери, женился я без истинного чувства
осмысленного опытом, старанием, потребностью.
Не безрассудно поступил, а с думою - не огорчить родную,
и в повседневности благой найти семейную отраду.
Приготовления для свадьбы, взгляд на невесту молодую,
истома предстоящих откровений, сулящих жениху награду,
супружество в законной силе, мгновенное взросленье,
потом рутина нудных соответствий, тоска, опустошенье.

Остыло детородное влеченье - она краса, а чувства нет.
Вместо взаимности печаль знакомая тревогами из детства.
Обет пред алтарём, видать не может наши души сладить.
Соседства непотребного дух рвущийся из тьмы не терпит.
В душе не стало мира, очаг священный начал смрадить.
Огонь любви неугасим, когда его душа душою теплит.
Или пойми и будь со мной, мне помогая в жизненном пути,
иль оставайся так, как есть, и прочь достойно отойди.

Так я решил, такая суть моя, её не изменить.
Мне дороги дела, которые земной порядок созидают.
Нить путеводную я лучше оборву, чтоб не свернуть назад,
пусть тают все следы мои зараз с вчерашним снегом,
лишь бы мне шествовать вперёд и видеть то, чему я рад -
как лошади моих затей несутся шибким и надёжным бегом.
Царица - необычная жена, не быть ей бабой никогда.
Если ж обабится и станет жить как все - беда.

Отвергнутая навсегда, оставлена в немилости царица,
но честь её крепка, а всех воров суд праведный осудит.
Продлится жизнь злодея не дольше стука топора о плаху
остудит похотливый жар возмездием за попранную честь.
Палач кнутом с костей сдирает плоть, как жалкую рубаху,
мучительно в крови погаснет жизнь, за поруганье месть.
Всё это повелось за долго до меня и не мои изобретенья -
тако родились, жили, умирали и возрождались поколенья.

Того, что не твоё, ни тронь, а то наказан будешь.
Известна аксиома, благоразумные усердно исполняют.
Сапсан - хищная птица - бьёт птах под сердце на лету,
и тают жизненные силы, подранки падают на землю,
в предсмертном танце обречённо выносят жизни маяту.
А хищник поедая кровь, насытив чрево зорко дремлет.
Так же злодеи своим жертвам обман и похоть в ум вонзают.
Конец - казнь, смерть, земля и черви их тела терзают.

Сын мой, когда тебя вернули к нам из-за границы,
во время розыска открылось, что мать твоя блудила.
В страницах её писем  все чувства обличились предо мной.
Снабдила страсть свою она  вполне понятным смыслом,
и жаждала, чтоб отстранить меня от управления страной.
Ведь не секрет, что я ей был до смерти ненавистным.
Я дань отдал так ею чтимым церковным ритуалам,
сослав на постриг в монастырь, чтобы блюлась и в малом.

Всех, пособлявших ей, свезли в приказ Преображенский.
Тут были и святоши, которым только б чистоту хранить,
мерзкий поступок обличить и тайну вывести на свет,
а не таить ведущую мирскую жизнь в обители святой.
Они ж, готовы покрывать позор и выхерить1 обет.
Всё это от того, что им, мерещится мой сговор с сатаной.
Я ж в сговоре с противником всех закосневших в зле.
Свет правды свят, мешает мерзости обстряпывать во мгле.

Монахиня, подручная царицы, все обвиненья подтвердила
и казначея-старица раскрыла блудодея, и подоплёку дел.
Прелюбодеев сеть накрыла из посрамляющих признаний,
плод воздаяния созрел, носящий имя срам-позор.
Виновника нашли, в застенки поместив для показаний,
и не в бою страдал солдат - Преображенского полка майор.
Паршиво мне, что тот, кто должен верность соблюдать,
осмелился предать и свой мундир бесчестьем запятнать.

За то и пытан был без милосердных послаблений.
Был бит кнутом - хоть не провидец кнут, но правду сыщет.
Без устали за трое суток работали жрецы заплечных дел.
Из раны хлещет кровь, но более ей вытечь не дадут.
Причастность к гос. измене мой сыск дознаться не сумел,
лишь подтверждение нашло презренье царской воли - блуд.
Был приговор: «Казнь смертную жестоко учинить!»,
чтоб понимали участь тех, кто будет избранных сквернить.

Царь властвует, как добродетельный хозяин своим домом,
свершает должное, чтоб подданным исправнее жилось.
Правом казнить и миловать царям пренебрегать нельзя.
Правость спасает целые народы, а правота ведёт к порядку.
Иначе хаос воцарится в головах и пропадает труд за зря,
и рушатся основы, и государство движется к упадку.
Как кораблём непросто управлять, так же страной Великой.
Такой правеж2 - сражение с собой и со стихией дикой.

Мороз трескучий снизошёл небесным знаком воздаянья.
Красная площадь в ожиданьи, в неменьшем эшафот.
Я из кареты наблюдал за этой казнью до конца.
Народ теснился, привезли любовницу казнимого,
Её за голову держали, чтоб не могла закрыть глаза,
чтоб не избегла жуткого страдания, ею в достатке зримого,
как растерзали миф услад лихие палачи последствий,
которых мерзости её призвали в виде этих бедствий.

Неструганный персидский кол дождался своей жертвы.
За полдень, в три часа, был на него посажен осуждённый.
Первый тычок неглубоко вошёл, почти не раня тело.
В закрытый путь смерть не смогла прорваться,
дощечки с двух сторон положены естественным пределом,
не допускающим плоть вниз к погибели сорваться.
А экзекуторы  из под казнимого преграды убирали,
он опускался ниже, и так неотвратимо надежды умирали.

Жизненноважные участки миновав кол вышел к голове
в шестом  часу утра закончив этот ад.
Все, наблюдавшие , усвоили урок без многословья,
какая участь тех, кто попирает честь, пороча царскую жену.
Всех же сообщников казнили, не различая сана и сословья.
На эшафоте их тела свалили вкруг - в компанию одну,
а в середину поместили, как главаря, труп блудодея,
чтоб обозначена была его поганая затея.

Собор церковных иерархов судил виновную в распутстве
и вынужден был наказать - кнутом публично бив.
Битьё прошло при них, и прочем сонме любопытный глаз.
Кто незлобив и кто озлоблен - глядели наготу виновной.
Представлен был толпе животрепещущий соблазн,
который был запечатлён рубцами шрамов жертвы кровной.
За тем побитую сослали - в Успенский дальний монастырь.
И крайних нужд пожар угас, и уголь гнева в нас остыл.

продолжение следует