Чудак

он спустился в метро на рассвете.
на Маяковской,
глядя поверх прохожих, в куртке неброской
и с рюкзаком за плечами.

утро.
все люди молчали.

звёздную пыль вынимал из карманов
и раздавал по вагонам.
все говорили,
вставляла неслабо,
но, как по мне,
пустозвонят.
я был в завязке…

дальше как в сказке:
ехал и шёл за ним до Смоленской.
он на перронах стоял подолгу,
будто бы знаков ждал от платформы,
куда же идти
по дороге вселенской.
выйдя наверх, он побрёл до Арбата,
там погадал музыкантам на картах.
вдруг развернулся,
бегом до моста,
замер,
вцепившись в металл перил,
стоя столбом от меня шагах в ста,
он говорил, говорил, говорил…

жизнь, мол, изменится,
вы только верьте,
светом умоются чёрные будни,
будет вино,
сладость паточных студней
и караваны цветной круговерти.
будет гулять по улицам радость,
петь свои песни,
звенящие хрусталём,
смерть непременно плюнет на всё
и уйдёт,
ведь ничего ей уже не осталось.

так и стоял он,
люди внимали,
ангелы сверху плевали в толпу.
вдруг он упал,
словно раненный сталью,
а почему — до сих пор не пойму.