Тому, кто предал

Не читай
Эти стихи сухие,
Неужель ты не видишь,
Что они насквозь черствые?
Они ведь молчат,
Не оттого, что вы глухие,
А потому, что сами давно уже мертвые.
Ну зачем же, зачем, для чего
Свою душу мучить,
Читая эти кошмарнейшие стихи?
Может быть лучше хоть раз
Свое сердце послушать,
Что б не платить собой за чужие грехи.
Только холодно все,
Промозгло,
Бледно мертвецки,
И уже не осталось ни капли отчаянных сил.
И бьется в груди одна мысль, пронзая сердце:
Ты не смог. Не спас. Не защитил.
И кричишь ты от боли,
Рыдаешь в душе, разрываясь,
На частицы осколков, взглядов, несказанных слов,
Только поздно уже и никак не начать сначала,
Остаётся принять лишь тьму своих страшных оков.
И с кошмаром, единственным, тем что всегда с тобой рядом
Вновь срастешься, разум и чувства навеки отдав,
Напитавшись жутким, острым, смертельным ядом,
Выворачивая наизнанку хрупкий сустав.
И замкнёшься, уйдёшь ты в себя, без возвращения,
Ведь обратного шага уже для тебя нет,
И померкнет, померкнет, померкнет, навеки померкнет,
Для тебя ясный чистый солнечный свет.
Ты не жди лишь, не жди, что он снова к тебе вернётся,
Не надейся на то, что он тебя простил.
Он уже не придёт, он никогда не вернётся,
Ведь ему просто не хватит на это сил.
Не проси и не жди, не страшись того, что случилось,
Невозможно, я знаю, но надо смочь отпустить.
Его нет для тебя. Больше нет. Это нужно
Не просто запомнить, а твёрдо решить.
У тебя ведь есть воля, помни, она с тобою,
Может правда сейчас и на его стороне,
Но горит он сейчас, верь мне, ни капли не меньше,
Чем ты в своём диком страшном огне.
Виноват и кто прав сейчас совершенно не важно,
Главное - это снова начать жить.
Может быть его никогда и не было,
И ты не пытался его, предав, погубить.