Ах, шалун

 
Как-то женщина с ребёнком
Постучав, к врачу зашла.
Врач прослушивал недолго
Стетоскопом у стола.
А потом спросил девицу:
-Грудью кормишь или как?
Дай проверю на грудницу.
В этой области - мастак.

Долго мял руками грудки,
Что-то думал и вздыхал.
И не стар. Ещё в рассудке.
Видно сразу не нахал.
-Молока-то нет, мамаша.
Голодает ваш юнец.
Прозорливость, где же ваша?
Месяц жизни и - конец?

Дама в лифчик грудь сложила.
Застегнула кофты ряд.
-В ваших пальцах мощь и сила,
Сексуальный зов и взгляд.
Вам спасибо за осмотры.
Только это - мой племяш…
К вам зайдём с сестрой охотно.
Ах, шалун. И - доктор наш…



Нелепая смерть.      А.Сгадов

Как-то с позднего банкета
Змей Горыныч пьяный вдрызг
Возвратился на карете,
Сладкий от шампанских брызг.
Зацелованный и пьяный,
Со следами женских губ.
От коктейлей, как стеклянный.
Подшофе, почти не груб.

Но жена прервала сказку.
-Ах, ты Тытю-Яха мать.
Скот, нажрался под завязку.
Ноги можно вытирать.
Ну, дыхни. Чего глазеешь?
Пучеглазый, мой фольклор?..
…От скандалов вмиг звереешь.
Он дыхнул… в жену…. в упор.

Как нелепа смерть бывает...
Но как пахло шашлыком.
Дура - дурой умирает,
Поскандалив с мужиком.
Змей Горыныч - сволочь в жизни.
Но не пьяный. Это-факт.
Вряд ли он виновен в тризне.
Жёнам нужен знаний такт.

Мой рассказ - наука бабам:
-Не браните мужиков.
Нам от вас лишь ласку надо.
За неё ваш муж готов
Из Горыныча - в Алёшу
Превратиться в тот же миг.
Даже пьяный – он хороший,
Казанова и мужик.


 Тытю-Яха-Тарка — река в России, протекает в Ямало-Ненецком АО 

 
 


Косой участковый.                А.Сгадов

В лесу однажды участковым
Назначен заяц в спешке был.
Он важным стал, к зверям суровый.
И проявлял служебный пыл.
Не дай вам Бог с ним повстречаться,
Не так взглянуть, не то сказать.
Иль просто тихо ухмыляться,
Иль рожу в шутку показать.
Лисицу - старую подружку
Он на тропинке задержал.
- Откуда курица-несушка?
Где чек? Пошли в тюрьму, в подвал.
А мех-то, мех... Стащила, сука.
Что значит натуральный, твой?
Чего дрожишь, лиса, с испуга?
Тюрьма – теперь твой дом родной.
Через неделю дверь со скрипом
Открылась. И гуся ввели.
Он был при обыске ощипан.
Но возмущён. В глазах - угли.
Шипел на зайца с возмущеньем,
Старался даже ущипнуть.
И за позор грозил  отмщеньем,
Нагнать проверок страшных жуть.
Лиса спросила осторожно,
Какую заяц шьёт статью?
Косых ментов понять не сложно,
Но трезвых зайцев я не злю.
Шипел гусак:- Морковка - злая,
Укроп ушастый чумовой.
 - Где средства взял, на юг, летая?
Пытал весь день меня косой.
Что он заметил: ежегодно,
Летит, шумит над ним косяк.
Проносят гуси, что угодно
И это, сука, не пустяк…
Я – Гусь. Не сука, не сучился.
Умнее многих знатных птиц.
Я возле Кембриджа учился.
И уважаем средь синиц.
Морали нет в строках о зайце.
Я не шакал, я - не медведь.
У нас находятся страдальцы,
Кто может просто озвереть.
И стать подобным и суровым,
На солнце пятна рассмотреть.
За власть всегда, на всё готовый,
Эх, дали б только в лапы – плеть…
      



Новый Русский и тёмное прошлое…    А.Сгадов


Новый русский тёмной ночью
Гнал по трассе Мерседес.
Рвали темень фары в клочья.
Вдруг навстречу словно бес
С жезлом, свистом - мент «гаишный».
Под машину… Срок готов…
В жизни каждый день не лишний,
Если в деньгах и здоров.

Осмотрелся. Степь и ветер…
Нет свидетелей кругом.
Рядом кладбище приметил.
Труп доставил с «матерком».
Двадцать долларов за мессу
Погребальную отдал.
Сторожу без интереса,
Труп поглубже закопал.
 
Новый русский развернулся,
Как ни в чём погнал вперёд.
Но «напарник» подвернулся.
Ночью русским не везёт…
Подкатил к сторожке сразу.
Видит сторож водки пьёт.
Ну, его клеймить заразу,
Баксы он за что берёт?
Труп «гаишный» с жезлом снова.
Нужно глубже закопать.
-Что жалеешь постового?
Что сачкуешь, твою мать?!..

Заступ взял старик побольше,
Яму вырыл - котлован.
Прокопал почти до Польши:
-«Битте, дритте, прошу пан»...
«Мерс» сверкнул счастливо фарой,
От кладбища вдаль рванул.


Два мента в «Уазе» старом
Воровских пасли акул.
И мечтали о наградах,
Иль о взятке, наконец...
Славы даром им не надо.
Пусть откупится, подлец.

Завернул наряд к сторожке.
И один сержант зашёл.
Сторож пил не понарошку,
Самогон. Почти бензол.
Увидал «мента» по форме
И лопатой между глаз:
-Ты ж в земле червям для корма,
Что ж ты бродишь… среди нас?

Новый русский ехал тихо-
Двести двадцать, как пешком,
Чтобы не случилось лиха,
Чтоб не сесть в тюрьму потом…