Тысячи дорог 1-черновик

1
Мрак пятиполосного шоссе,
где то между сном и явью ... Все
части яви в каждой полосе —
отзвуками разных величин...

Здесь маршрутники на наш «аршин»
пересчитывают свой  «алтын».
Здесь горят за многие шиши
фары «просветительских» машин —
Шорох дорогих, массивных шин.
пять полос, пять звёзд. Считать, спешить. —
Этот миг на множествах замешан...

2
И рука просителя как прежде
пятипала… И — сквозь гул и бреши,
сквозь рекламный зуд и звучный скрежет
списанных с «Ей - Гоп - Алле» эссе
пресных как МакДаково глиссе...
Сквозь надрывность привкуса киш-мешей
всё необъяснимее и реже
мчит в авто по встречной полосе
маленький оркестрик той надежды,
что и в суе не смыкает вежды…
Выживая в гулком колесе.

3
Двадцать пятым кадром из грязи
день проявится...Лгут все невежды,
что готовы эту грязь месить
ради собственной наживы. Между
небом и страной сплошных трясин.
Ищут как фашизм в еврейских гетто
в дни потравы, мелочной наживы -
всюду двадцать пятый километр
тридцать пятых иль тридцать седьмых.
Не заживших ран тех лет шальных
нам до ныне помнятся нарывы...

Но всё той же ясной искрой живы. –
Дом, семья, работа – свет в живых.

4
Больно, что настали дни иные-
серо-пёстро-бренно-привозные.
Боль немеет, как удар поддых.
Блекнут ярлыки переводные
в теплохладных душах неживых.

5
Вдоль скопления огней дорожных
призраки витают в облаках,
оставляя плотских в дураках.
Мчат авто, ревя о невозможных,
неотложных ценах и деньгах.

6
Сквозь мерцанья стекол лобовых
дух уносит над страною вихрь,
в те места, где люд на риск и страх
ищет повод... мельтешит в глазах...

Одному из нас, кто гонит в даль,
избывая за рулём печаль,
Вновь покажется во мгле дорожной, –
он опять один из … словно шмаль
цедит под коньяк немую даль,
затерявшись меж таких же квёлых,
тихих и шальных и невесёлых...

Вспомнит неостывший сон во снах –
рой нестройный дураков безбожно
заложивших  души в кабаках...
7
А другому - видится несхожий
с полосой огней вдоль бурной трассы,
одиночества застылый страх
прячущийся  в чьих то зеркалах.

В скользких подворотнях и впотьмах,
в кухнях и захламленных прихожих
грязно, как в нечищеных умах...

Очага устой в них тупо рухнул.

А ведь есть совсем другие кухни,
где  встречают  дорогих друзей,
в дом принесших доброту вестей.
Из прихожей мягко проводя
в  теплоты уют, где блеск дождя
на стекле, чай с мятой на столе.
Хлеб насущный,  и беседы нить.
и желанье помнить, верить, быть. –
Здесь, собой в уюте и тепле
Созданными добрыми руками.
Наше  преткновенье точит камень,
что там – речи ход, гранит наук,
тишину , как самый внятный звук.

Разговор. Искринки звёзд  в глазах.

Вдумчиво. Светло. Не впопыхах.

У порогов стен вчерашний прах...

Не смотря на то что, снова ухнул
взрыв  смешав добротный старый дом
в прах и пепел, наш устой не рухнул. –
Сквозь сирену скорой за углом
различаем тишиною сердца
плач новорождённого младенца.

Что ж дитя – расти, пускайся в путь.
И о нас припомни что-нибудь.

Может быть о том, как мы не схожи.
Как мы дома не отводим глаз.
Как в пути мы ветер чуем кожей,
он  движенья чище вспыхнет в нас
в зыбкий миг, в неутолённый час...

8
Так другой припомнит, ну а третий,
в даль душой врастает  в бледном свете,
ощущая стылый непокой…

Вжав педаль немеющей ногой
ощутит, как много стало лоска
и не только лишь в рекламных блёстках
пролетающих  сквозь воздух трасс…

Где то рядом… всюду, шало, в нас —
 
В казино, проигрываясь в доску,
в гуще тел ночных заправских клубов
поколение плодит суккубов —
тварей, на любую прихоть броских.

Но дорога звуками синея
это в чём то тоже лотерея...

Крепче в руль вжимая руки, ждёт
тот, кому частенько не везёт,
что спидометра живая стрелка,
вдруг укажет прямо на зеро.

Мертвенность пустот согреть добром.
В полутемень душ вплеснуть побелку
путевых разметок — новых длин…
Новоселий, сердца именин...
Золотых счастливых середин…

9
Пусть же изнурённый жизнью Рок,
словно зверь бесчисленных дорог
 
сквозь мгновений, мыслей перестрелку
Загнанный в безмолвие  миров
распрямится...И помчится белкой,
изменив само свое нутро.

И на старенький балкон взобравшись
по стене времён окаменевших,
вдруг прильнёт к руке простых взалкавших
от наплыва буден оробевших.

Эти люди накормив бельчонка
искоркой хрустящей золотой,
с теплотою скажут "Ты – живой."
Улыбнуться вдумчиво и тонко.
И отпустят в день и в путь большой.

Выиграв для нас не в лотерее,
но в ожившей яви, что светлея
трассами изменчивых огней
донесёт до невезучих зыбко
тишины усталую улыбку.-

Одному, другому, мне, тебе...
Путь. Движенье. Проблески в судьбе.

10
Мир пятиполосного шоссе.
От него до всех иных миров
только воздух – тенью света – нов.


Скоро ночь, в которой всё и все...
Искра запоздалого такси.

Господи сомнений тьму рассей… —
Нет у нас других таких Рассей .—

11
Лишь одна — в единстве жизни всей
восстаёт из праха и грязи.
Предвещая в нас живой рассвет,

как начало, свежий день, просвет... —

С новым выдохом благих идей.
И с разнообразностью людей,
что путями бредят, как умеют.
И других, что просто каменеют…

С тополиным пухом вещих снов
С лучезарностью колоколов

И у них – свой путь – в сердца людей –

светом, звонами сквозь тайну дней,

вех, что будят веру вопреки
мрачной мгле разнузданной тоски.

12
Несмотря на мёрзлый снеговей
к тысячам дорог мой дух неси —
Я с надеждою страны путей.
Не оставь! Храни... «Иже еси...»