Доктор, больной не дотянет до весны

Когда придёт пора прощаться с небом,
как будто от бессонницы, вздохнёт мотор,
взревёт: «За что мне это наказание?»
Не обращай внимания,
металл, живое изваяние, вдыхай и чувствуй.
Завоет сердце самолёта в сотый раз.
Ах, если бы и мне так же
отмотать время назад.
Горящие огнём гаснут глаза,
когда меняешь небо на засаду – старость.
Рёв мотора на фасад морщин.
Первоначало жизни – лицо самолёта,
несущееся прямо в цель.
Когда молод, можно бросаться в небо,
кричать:
«Это навсегда!»
Я верю тебе, небо, верю.
Приземление – лишь обман.
Вспыхнет огненный закат,
озаряя рисовых плантаций бескрайний океан,
линиями-полукругами исчерчивая берега.
Заблестели от слёз глаза «старика»:
– Солнце ли или боюсь, что эта посадка будет последней?
Лётчики гибнут быстрее, не разбиваясь о скалы, – богини,
не сгорая в кабине,
а словно крысы в подвале-мине.
У витрины жизни горько-солёное двойное дно.
Накладывает вето: свободен, освобождён.
Суждено выкуривать старых с неба,
как лис из нор.
Молодость – сила, с душой нараспашку,
толкает и занимает почётный трон.
Не привыкнуть заново отвыкшему от всего.
В 50 не научишься снова ходить младенцем, таков приговор.
Если любовь и есть, то в этом она совершенна, в отличие от сестёр:
небо, ментоловые конфеты, иллюминатор,
пусть пылится на полке вместе с гравитацией прочий вздор.
К стихии не привыкают,
зачаровывает непостоянный задор.
Если расстаться суждено, как не поникнуть, свесив голову?
Теперь я крыса без выхода и без входа в дом – голубой покой.
Ходит козырем у норы особа юная, точит когти, приговаривая бегущей строкой:
– Покойся с миром, дорогуша, глубоко под землёй,
пока молодые покоряют небо вместо тебя, старикан,
глаза пошире раскрой,
что ты, старикашка, небу?
Дохлый номер, с кушетки-то встать не сможешь, только потеха.
Силы тебя покидают, что мне твой опыт, морщинами окаймлённый?
Сиди и пей свою водку, дурачина,
пока молодые мечтают о небе.

Доктор, больной не дотянет до весны,
перестаньте строить ложные надежды.
Секунды, минуты тянутся, как карамель,
когда небо отнято и исключают из списка.
Нечему больше радоваться,
незачем жить в клетке земной обители.
Доктор, давайте-ка лучше в лёгкие подадим воздух аэродрома,
пусть он умрёт счастливым.