сказка о старике и о власти

Каждое туманное утро в притихшем лесу около реки прекрасно по-своему. То оно ласково лижет тебе руки каплями росы, оставляя влажные следы на волосах и одежде, то не позволяет дышать, сдавливая лёгкие плотным молочным воздухом, то ненавязчиво находится рядом с тобой, выдавая себя лишь криками ранних пташек над лесом.

Каждой туманной зарёй из хижины, спрятавшейся в чаще ельника, выходит к реке крепкий жилистый старик, чтобы набрать свежей воды из заводи реки. Заводь эту он соорудил своими руками так, как научил его отец ещё в мальчишестве. Старец любил своего отца и гордился тем, что он его сын. Нечасто можно встретить такое единение умов и душ между отцами и детьми.

Плотина, преграждающая путь реке, сделана на совесть, прочна, крепка и жилиста, как сам старик, построивший её. Не зря в народе говорят, что детища творцов всегда отражают сущность.

И каждый миг течения времени и течения реки тёмная вода, смуглая, как цыганка знойным июлем, бьётся о деревянную преграду, созданную для утоления жажды человека. Жажды прохладной влаги, жажды власти над стихией, жажды обладать чем-то, что неподвластно больше никому на всём белом свете.

Все вечера в шелестящем лесу, прогретом малиново-медовым светом заходящего солнца, хороши одинаково. Яблоко солнца закатывается за горизонт, оставляя оранжевый ореол тёплого свечения еще на несколько минут после того, как скроется из глаз. У всего живого и неживого начинают слипаться глаза. Уже не терпится запить впечатления прошедшего дня ромашковым чаем и отправиться в постель смотреть сказки и сны.

Старик очень любит эти вечера. Каждый вечер он кормит свою ручную или только притворяющуюся ручной канарейку. Старик любит её, он потчует её отборнейшими семенами и крупами. Иногда привозит ей свежих, собственноручно выкопанных червей с опушки леса, ведь там земля мягче и лучше.

Пташка посажена в медную клетку, клетка хороша, крепка, жилиста, всё по образу и подобию. Пташка сыта, защищена от хищных лап ястребов и коршунов, любима, обогрета, чего ещё желать?

Но птица рождена, чтобы петь. А старикова пташка не поёт уже давно. Да не это ведь главное в жизни! Всё, что нужно у неё уже есть. И всё хорошо.

Утра и вечера в этом тихом таинственном лесу прекрасны и волшебны, каждое по-своему и все одинаково. В кронах величественных деревьев заливаются птицы, восхваляют свободу и солнце, дарующие жизнь и радость. Берега ограняют искрящиеся алмазы темной, как знойная цыганка, воды. Вода плещется, переливается, не зная краёв и пределов. И берегов она тоже не знает, хотя они совсем-совсем рядышком с ней.

А старик, так сильно любящий своего отца и власть, сидит у разорванной в клочья клетки, которая совсем недавно была смыслом его жизни. Или не была. Чужая душа – потёмки. Он слышит плеск волн о разрушенную плотину и думает о том, в чём же смысл жизни, если не в обладании? Или не думает. Шут его знает.

И всё хорошо.

mood music:
сhelsea wolfe - hypnos
сhelsea wolfe - feral love
сhelsea wolfe - spinning centers
сhelsea wolfe - carrion flowers
сhelsea wolfe - sick

4/17