Телефонный звонок

                Владимиру Ерастову

Ты меня оглушил среди ночи глухой
Телефонным звонком с Сахалина,
Восторгаясь охинской зелёной ольхой,
Белоснежной анивской калиной,
Рыбаками окраинной русской земли
Из Корсакова, Невельска, Холмска,
И рассветом, сквозящим в небесной дали
С юным всадником вешнего солнца.
Над Москвою клубилась полночная мгла.
Крепко спали и вздохи, и крики.
И тоска, как невеста, меня обожгла
По нарядным просторам великим.
Пусть простят мне друзья.
Пусть простит и родня.
Нежность к ним я вовек не порушу.
А слова твои вновь оглушали меня
И штормили тревожную душу:
“Скоро лето. Горбуша на нерест пойдёт
Отовсюду – сюда по проливу…”
В думах я пересёк синь долгот и широт.
Восхищался Охой и Анивой.
Из Корсакова в Невельск вдоль сопок шагал.
Пиво пил с рыбаками из Холмска.
Видел, как от Курил к Шикотану скакал
Светлый всадник по имени солнце.
Глаз не мог я сомкнуть.
Не заснул до утра.
Расходилось, как море, волненье.
На меня наступала разлуки пора,
От которой не сыщешь спасенья.
Пусть простят мне друзья.
Пусть простит и родня.
Нежность к ним я вовек не порушу.
А слова твои вновь оглушали меня,
Проверяя согласную душу.
И не то, чтоб столица наскучила мне,
Обнажив мои беды, печали.
Просто сердце рванулось к мятежной волне,
К ярким встречам людей на причале.
Я земные окраины с детства люблю,
Потому что волнуют они и тревожат…
Но взлетел самолёт, будто звонкий салют,
И понёсся сплошным бездорожьем.              1976