блудница

Кто поверит рождённой под грязной дурною луной,
что блудила бесстыдно над башнею рыб в Магдал-Эле?
Фарисеи и книжники лживы: о боге расскажет любой,
хоть никто не познал,
но о том разглагольствовать мне ли?
Их слова могут ранить сильнее ударов камней,
отделять плоть от плоти, чтоб тонкая кость надломилась.
Плодородна земля – утверждайтесь на почве моей.
Пустоцветы… увы, не присуща бесплодному милость.
Обличайте! –
влюблялась, бывало – до одури, вдрызг:
словно змеи сплетались страдание и наслажденье.
Почему брызжут ядом, шипя, почитатели риз? – 
потому, что во мне ненавидят своё отражение.
Проклиная меня, словно приподнимаются, но
черти пляшут в глазах…
“Кто безгрешен? Пускай бросит первым!” –
неужели услышана?
Авва, земля из-под ног.
Обнимает мои плавники твой спасительный невод!
–
Мой любимый… коснулся волос и промолвил: “Жива.
Тот, кто судит других – твоего не достоин мизинца.
Не греши, но люби. Тот, кто любит – свободен, жена.
Жаль, что это понять могут только рабы и блудницы.
Ты искала любовь? – Не объять бесконечность рукой.
Где находится то, что само по себе изначально?
Никогда бы назвать не посмела любимого “мой”,
если б ревность и страх не сжимали тебя обручами.
Воды судеб темны: я земной собираю улов.
Видишь ангелов падших, заблудших, что крыл не имеют?
Здесь они рождены, чтоб узнать, что такое любовь,
ибо душу возможно спасти, лишь пожертвовав ею ”
–
Слово падало семенем, нимб размыкался лучом,
орошал поднебесную, осью земной прорастая.
Только солнце стояло, как будто монах со свечой,
в чёрной рясе из туч, под хоралы собачьего лая… 

…над Голгофой звезда полыхнёт, распадаясь крестом,
и солёные капли, сверкнув, окропят плащаницу;
смерть утонет в рассвете, нелепым несбывшимся сном,
вечность выбрала жизнь – это значит, что Он возвратится.