Венок из ромашек

               
  (Венок сонетов)

         1
В ряду цветущей красоты
Они скромнейшие созданья
И словно даже не цветы
В огромном царстве мирозданья:

Ни пышности, ни пестроты,
Ни драматизма увяданья…
И кажется они пусты
Несостоявшимся свиданьем.

В своих полях растет невзрачно,
Как обнаженная строка,
Удачно или неудачно,

Неточной рифмою стиха;
Живет беспечно и прозрачно
Ромашка – солнце в облаках.


         2
Ромашка – солнце в облаках,
С улыбкою открыта свету,
Любовью нежного венка
Объемлет мирно землю эту.

В ее воздушных лепестках
Теплом распахнутое лето.
Вся здесь упруга и тонка,
А замысел свой прячет где-то.

Свободен желтоглазый взор
И прирожден для высоты.
Она бесхитростный простор,

Уединение мечты
И вероятно с давних пор
Глубокий символ простоты.


          3
Глубокий символ простоты
И ускользающая сложность
В гиперкультурные сады
С великолепием их ложным.

Оранжерейный крик и ты
Несовместимы, невозможны,
Как антикварные зонты,
Задержанные на таможне.

Но любо мне среди лесов,
Цветеньем тронутых слегка,
Твоих букетов тихий зов.

Здесь шепчет ласково река,
Что ты провидица из снов,
Оракул в любящих руках.


         4
Оракул в любящих руках,
Загадка вечного вопроса,
Поставленного на века…
Так просто все и все не просто,

Когда с румянцем на щеках,
Ромашки заплетая в косу,
Любовным трепетом хрупка,
Гадает девушка на росах.

И временами мнится мне –
Судьбою вложенной в персты,
Ты отдаешь себя весне

Глотком проснувшейся воды
И видишь радость в каждом дне,
Храня заветы чистоты.


         5
Храня заветы чистоты,
Ромашки падают в озера,
За горизонтом, у черты,
Где день с небес срывает шторы.

И руша времени пласты,
Найдя гранитные зазоры,
Вдали от праздной суеты
Они не ведают позора.

И снится мне села уют,
Раздолье на его лугах,
Размашистый крестьянский труд.

Ромашки сложены в стогах
И запах лета берегут
В своих застенчивых цветках.


          6
В своих застенчивых цветках,
Ты словно парадокс секрета
Всегда развернутого как,
Развернут замысел поэта.

И оставляя в дураках
Всех цветоводов на планете,
Весь мир лежит в твоих ногах,
В неприхотливом белом цвете.

А я вникаю в суть твою,
Вникаю и на все лады,
Тебя в живых словах творю,

Которые в дождях литы.
Творю и тихо говорю:
Она затмила роз кусты.


         7
Она затмила роз кусты
Мотивом древнего напева,
Вплетая нотные листы
В мелодию Адама с Евой.

Прорвалась жизнь из-под плиты,
Не ведая науку сева,
И академики-коты
Мимо нее идут налево.

И с грустью я осознаю,
Как колея судьбы узка.
Зачем живешь ты не в краю

Разлившегося молока?
Или зачем ты не в раю,
Взлетая в синь на берегах?


             8
Взлетая в синь на берегах
То ли Амура, то ли Вислы,
Ты взмахом бабочки легка
И на ветру парящим смыслом.

Но сорванная мной в слогах
И зарифмованная в числах,
Боюсь, что штампом на платках,
Ты расцветешь банальным смыслом.

А потому то и не жду
Я орхидею похвалы,
И просто по степи иду,

Где ходят белые валы,
И повторяю, как в бреду:
«Ты трудолюбие пчелы».

           9
Ты трудолюбие пчелы,
Сосредоточенность работы.
Усилия твои светлы
Успехом, заключенным в соты.

Врастая в трещины скалы
Кузнечиком высокой ноты,
Ты без завистливой хулы
Переживешь свои заботы.

Но здесь остановиться надо
И рассмотреть твою породу
Под деревом в тени прохладной.

Под бирюзовым небосводом,
Не ты ли отдыха отрада
И вольница самой природы?


           10
И вольница самой природы
Еще привольнее с тобой,
Ведь жизнь полна всего полгода
Тебе отмеренных судьбой.

И тянется прозрачным медом
В твоих объятьях день любой,
Как катятся покойно воды
Или курантов льется бой.

И словно колокольчик Будды
Или седой напев мулы
В степях далеких и безлюдных,

Где ходят вдумчиво волы,
Она предчувствие и чудо
В пространстве пущенной стрелы.


          11
В пространстве пущенной стрелы
Она вся мягкость теплых губ
И холод каменной скулы,
Со скрипами крошащей зуб.

Из тлена вековой золы
За одинокий, старый дуб
Летят, летят ее курлы
Для тех, кто люб или не люб.

И запечатав черный пласт,
Икристой почвы плодородной,
Ты лепестком в последний раз

Предугадаешь чьи-то роды.
Снежинкой уходя от нас,
Ты не подвластна волнам моды.


           12
Ты не подвластна волнам моды,
Склоняясь скорбно у могил,
Где, отпевая, в путь проводят
Того, кто дорог был и мил.

И если Богу так угодно,
Ты сущность христианских сил,
И все житейские невзгоды
Смиренный образ твой затмил.

И точно паузы в сонете,
И хлебосольные столы,
Твои пушистые приветы

Улыбкой искренней теплы.
И я люблю твои букеты,
И мне поля твои милы.


           13
И мне поля твои милы
В мучительные дни сомнений,
Когда судьбы удары злы
И нет друзей для откровений,

Когда отчаяньем малы
Даже отрадные мгновенья,
А поражения голы
Рвут мое сердце шайбой тени.

Когда желанье перемен,
Как небо в ясную погоду,
Я покидаю город стен

Где жил бесцельно и бесплодно
И падаю в душистый плен
Цветеньем творческой свободы.


            14
Цветеньем творческой свободы
Стихи проснулись полнозвучно.
И я пошел, не зная брода,
И утонул в степях певучих:

Освобожденьем из колодок,
Благодаря счастливый случай,
За краем где закат заводит,
Как скакуна, звезду за тучу.

Здесь я волнением томимый
Нашел поэзии следы
И не прошел беспечно мимо

Ее целительной версты.
И стала ты цветком любимым
В ряду цветущей красоты.


         15
В ряду цветущей красоты
Ромашка – солнце в облаках,
Глубокий символ простоты,
Оракул в любящих руках.

Храня заветы чистоты
В своих застенчивых цветках,
Она затмила роз кусты,
Взлетая в синь на берегах.

Ты трудолюбие пчелы
И вольница самой природы
В пространстве пущенной стрелы.

Ты не подвластна волнам моды.
И мне цветки твои милы
Цветеньем творческой свободы.