Точка отсчёта

ТОЧКА ОТСЧЁТА

1
Взмёл аэроплан горбатый
пыль по взлётным пОлосам.
Грезят все мои ребята
градом-мегаполисом.

Бытие определило -
не сидится дома злым.
Благородство, храбрость, сила -
всё подвластно домыслам.

Иноземец, тараторя,
вызвал бы любовь у них...
Вот одна из территорий,
грубо облюбованных.

Новый век идёт неряшлив,
лихорадкой тикая.
Город здесь стоит, где раньше
ширь лежала дикая.

Город окружён деревней.
Хорошо до одури.
Как в космической дыре, в ней
пропадали лодыри.

Предки нынешним папашам -
образец характера.
Гаркнули: "Ну что, попашем!" -
и рванули к тракторам.

Мастера маханий задом
не натрут мозоли там.
Здесь простой механизатор
был на меру золота.

Вечер веселит гармошкой:
водкой рот прижечь ему!
Сыты простенькой кормёжкой,
рады дню прошедшему.

Руки, ум и план работы
дали жизнь провинции.
Знать, на что уходят годы, -
были б все провидцами.


2
Так и шло десятилетье
за десятилетием.
В чашу трудностей долейте -
не преодолеете.

Всякой всячиной пестреют
полки бакалейные.
Всякой всячиной болеет
наше поколение.

Каждый, как дитя во мраке,
был неплохо вышколен.
В памяти остались драки
и юбчонки выше колен.

Сквозь года читать не ново
чужеродных фраз букет.
Мы учились тайнам слова,
как когда-то азбуке.

Я запомнил: "сделал дело -
помоги товарищу".
Сотни строк звучали смело,
жизнеутверждающе.

Строки приводили к спорам.
Я во взглядах твёрже стал.
Мысль о расставанье скором
подстрекала к творчеству:

"Я родного - хоть с обочин -
не найду нигде лица!"
- "Свой или чужой рабочий -
люди так не делятся!"


3
Эх, товарищ... Кожу выев,
время мчится ужас как.
Дай тебя, пока живые,
поругать по-дружески.

Сдуру не кидайся в хаос.
Тихо в тёплой горнице.
Я давно в нём трепыхаюсь:
знаю, чем он кормится!

Мы вросли в родную местность,
по объёму изб равны.
Кто-то бросился в безвестность, -
думает, что избранный.

Кто-то стал в угоду моде
тонок и загадочен.
Город наш богат народом
и самодостаточен.

Мне - я повторюсь охотно -
обитать на Каме шик.
Здесь живут, пусть не доходно,
и поэт, и каменщик.

Выбор менее плачевный
ищут до поры ночной.
Пролетарий ведь - кочевник
в круговерти рыночной.

Я прикидываюсь вредным,
в муках эту вещь кую
не за то, чтобы сгореть нам
углем-головешкою.

А за то, чтоб знать надёжно,
как вон те, кто был до нас,
что в конце пути найдёшь ты
счастье, что им виделось.