За шиллинг в день

     “Локхарт - в караул. Охрана периметра”.
И хоть ты тресни. Конечно, был радикальный вариант - пройти к командиру, топнуть ногой, заявить, что “я способна на большее”, напомнить фамилии тех, кто за неё ручался…
Скорее всего, после такого выступления Кэрол бы и периметра не увидела, а остальной контракт бы отрабатывала, находясь при кухне. Она была достаточно умной, чтобы понимать: сейчас все рекомендации - только проходной балл. То, что позволяет ей вообще здесь находиться. И сейчас самое важное - показать, что она в состоянии подчиняться приказам и адекватно их выполнять. Ей доверили периметр - пожалуйста, пока она в карауле - никто не проскочит. А там видно будет. Рано или поздно, а возможность проявить себя ей предложат. Или возможность сама на неё свалится. А она должна, ну вот просто обязана свалиться. Иначе в следующий раз она снова толком не выйдет за пределы лагеря, потому что настоящего доверия к ней нет, а отказаться от вроде бы перспективного (по рекомендациям) бойца неудобно…
Конечно, она знала, что там - “за пределами” - страшно. Но уж лучше встречать это страшное с оружием в руках и боевыми товарищами.

     ...Кэрол показалось, что в зарослях что-то зашуршало. Она взяла винтовку наизготовку и прислушалась. Точно, кто-то там двигается. Бежит…
И тут из кустарника выскочил мальчишка лет десяти, сжимающий в руках драный АК. Остановился, видимо, сообразив, куда прибежал. Вот сейчас Кэрол рявкнет “Стоять! Брось оружие!”, и малец, не снимающий палец со спуска, просто выпустит в её направлении пол-магазина, и рванёт обратно в заросли. Если добежит, не получив пули в спину...
Поэтому она дважды выстрелила ещё до того, как пацан, заметив её, начал поворачивать ствол. Малолетний боец очередной освободительной армии рухнул на землю, получив девятиграммовые пули в грудь. Кэрол опустила винтовку и выдохнула.

      Действительно - случай. Где-то разгромили отряд детей-солдат, а единственный выживший в панике заплутал и вышел на объект, безопасность которого обеспечивали наёмники.
Кэрол ждала вопросов. Ей казалось, что они обязательно будут, должны быть. Циничное “что, завалила пацана?” или участливое “как себя чувствуешь?” А что отвечать? “Сэр, вы сами знаете, что на спуск пацаны жмут бездумно, а АК от возраста стрелка слабее не становится...”, “По статистике дети-солдаты редко живут больше пятнадцати лет...”, “Лучше пусть погибнет в бою, чем сдохнет от передоза через месяц...”
Но её не спросили. И не пытались спрашивать. А вот отношение к ней несколько изменилось - её молча признали своей.
Хотя охранять периметры Кэрол приходилось и после.