Забытая сказка

Он никогда не появляется сразу. Сначала по мху проходит ярко-синяя волна шепота, потом начинает морозно звенеть брусника, трава шелестит на ветру и расцветает маленькими бутончиками, и только тогда в лесу появляется Он.
Он боязливо переминается с ноги на ногу, пугливо озирается, готовый в следующую секунду испуганно свернуться золотой змейкой, и аккуратно ступает босыми ногами на мягкий сумрачный мох, сияющий в темноте темно-зелеными серебристыми сферами.

Лес замирает, прислушиваясь, и, признав Его, раскрывается, впуская в свое сердце. Он улыбается какой-то тонкой еле уловимой улыбкой и шепчет странные, закручивающиеся в спирали слова, благодаря Лес за то, что открылся ему. Лес принимает благодарность, качая несколько раз верхушками огромных сказочно-красивых елей, каркая старым черным вороном и мерцая завораживающими огнями светлячков. Он идет медленно, чутко прислушиваясь, замечая каждую мелочь и наслаждаясь лесной тишиной, сотканной из бледного лунного света, уханья сов и тихой журчащей песни воды. Совсем низко пролетает летучая мышь, задевая крылом  Его плечо, через босую ступню перебегает еж, а на ладони оказывается маленькая желтая гусеница, облепившая пальцы вязкой нитью. Он идет дальше, ни с чем не споря и ничего не пытаясь изменить. Опускаясь на колени и кладя руку на черную сырую землю, он чувствует четкое биение сердца Леса и видит сложную спутанную паутину, которую плетет крошечный белый паук - Дух леса.

Кого следующего поймает в свои сети Белый паук, не знает никто, но попавший однажды в эту паутину навсегда становится Сыном леса. Болотные эльфы говорят, что  очень-очень давно, когда паук только начинал плести гигантскую паутину, в ней запутался маленький мальчик, ставший Сыном леса. Волшебные гномы смеются над этой историей и считают, что все это неправда и было все совсем по-другому. Гигантская паутина всегда была гигантской, - говорят они, - и она плетется сама. Белый паук и есть Сын леса, однажды он разорвет свою паутину, и тогда родится новый лес, - шепчут они и исчезают в корнях деревьев.
Нет никакого Сына леса и вряд ли когда будет, - рассержено фыркают золотисто-голубые русалки, забравшиеся на старую корягу возле реки. Кто он вообще такой и зачем нужен?  Им никто не отвечает, лишь грустно вздыхает одинокая сойка, и старая волчица сворачивается в клубок, пытаясь согреться. Русалки красивые, но пустые и глупые, - думает каждый в лесу, - не хочется говорить с теми, кто ничего не знает и ничего не хочет знать. У русалок даже нет своих историй, - презрительно тренькает синица, - только и могут, что комкать чужие сказы. Русалки уходят под воду, обиженно ударив хвостами по тихой воде и спугнув пару зеленых лягушек. На самом дне реки выложен круглыми камнями их дом. Оказавшись там, русалки начинают петь. Хоть они легкомысленны и беспечны, но помимо неземной красоты у них еще есть Песня. Они поют ее лунными ночами, когда делается так нестерпимо грустно и одиноко, как сейчас. Всего в Лесу пять русалок - четыре золотисто-голубые и одна зеленая. Золотисто-голубые живут в одном доме и называют друг друга сестрами. Их все считают пустышками, не стоящими внимания, но у них есть Песня, о которой никто не знает. Никто, кроме Леса, которому порой кажется, что эти четыре русалки умнее всех остальных его обитателей, ведь только они смогли сохранить в тайне самое дорогое, что у них было - их Песню.