Наблюдение

Мы с Софой подошли к стелле Крылья Победы часов в пять.
На площади было солнце, и почти никого.
Периодически подходили люди с цветами,
тихо возлагали, иногда стояли недолго, молча, и уходили.
Тут справа у стеллы появилась старушка.
Лет восьмидесяти, не меньше.
Передвигалась медленно - именно передвигалась, не шла.
Молнии на полусапожках расстегнуты.
Согбенная, через плечо - то ли сумка, то ли котомка,
в руках четыре нарцисса, такие же немощные, как сама. 
Приблизившись к постаменту, она губами прижалась к камню.
Поцеловала распластанный на камне тюльпан.
Потом, с трудом передвигаясь вдоль постамента и...
Сгибаясь к каждому цветку на стоящих венках, перецеловала и их.
У края положила сверху свои нарциссы.
Поклонилась в землю и снова двинулась вправо
вдоль постамента, все так же сгибаясь и целуя цветы.
Я не смогла её сфотографировать.
И писать больше нечего.
                /Лариса Осипенко, Одесса/
РС:
Трудно что-то добавить.
Но выразить своё отношение к изложенному,
вернее, - к прочувствованному, необходимо.
Только испытавший большую боль может сочувствовать горю.
Она - боль - у каждого своя и хранится в глубине своего сердца.
Болью не хвалятся.
Её скрывают...
Чаще, стесняются выставлять напоказ.
Только огромная, невосполнимая потеря,
открывает замок чувств и
они вырываются из огромного сердца лавиной...
Это очевидно.
Здесь мало моего сострадания.