Шаламов издевается над кошмаром и Смертью Зоны, излагая эти кошмары, от имени себя-заключённого, чистейшим, прозрачным, поэтическим, очень точным и хватким русским языком. Ты чувствуешь все эти кошмары; но чувствуешь и то, что ты, читатель, читающий от первого лица и конечно ставящий себя на место ЛГ - что ты не оскотинился там на Зоне, хоть и мечтаешь о моментальной смерти и прекращении всего этого. О смерти мечтаешь, отчаянье лютое, а всё-таки мысль твоя продолжает работать на том чистейшем поэтическом русском языке, которым написана лагерная проза Шаламова.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.