Если про жизнь говорить в картинах

Если про жизнь говорить в картинах,
то я попытаюсь выразить,
запечатлеть для себя и, быть может,
тебе это тоже увидится:
две на плаву огромные лодки,
синяя твердь под ними.
Штиль. И, едва раскачавшись,
лодки, не отплывая, двигаются.
Я на одной, ты - на другой
на деревянной палубе.
Весел не трогаем, волны не чувствуем -
нет ни одной волны.
С каждого края твоя и моя,
чуть наклоненные лодочки,
сплошь тишиной - может, тоже волной? -
до каждой дощечки полны.
Мне хорошо от того, что могу
просто, как при рожденьи,
выйти из лодки, к тебе пересев,
не потревожа ничуть.
И если пригреет лохматое солнце
больше, чем я ожидала,
просто могу прилечь у тебя
и в тишине уснуть.
Знаешь, наверно, такое затишье -
не признак отсутствия жизни,
не полая бочка с пугающим эхом,
не обретенный тупик -
может быть, это всего лишь душа,
полгода водою жившая,
нашла, наконец - наконец добралась! -
самый высокий пик.
И там - тишина. И волна на волне;
и биться о скалы вода перестала.
Быть может, такой безусловной любви
эта вода полугодье искала?
И мне, чтобы явственней видеть черты
прекрасного синего дна и безбрежья,
хочется плыть где-то рядом с тобой
и быть - для меня, не бывшею нежной -
все-таки близко, на лодке другой -
на той, что с твоею столкнулась когда-то.
Эту картину в себе напишу
и буду, пожалуй, богаче богатого.
Ты можешь услышать шептанье ракушек:
они под прозрачною гладью не спят -
они окропиться морскою водой
и петь в этом море, наверно, хотят.