Страдания Понтия Пилата

Неживой небосвод безобразно распорот,
Словно гнев божества разразился над ним.
Тьма накрыла чужой прокуратору город,
Ненавистный, довлеющий Ершалаим.

Нависают над ним бесконечные тучи,
Погребая во мгле подвесные мосты.
Вот уже поглотил этот призрак могучий
И вершину горы, где чернели кресты.

Но порою сквозь мрак, покрывало ночное,
Свет луны посылает свой мертвенный яд
Для того, кто ни знает ни сна, ни покоя,
И задумчив, безрадостен Понтий Пилат.

И в больной голове тлеют странные думы,
Всё о том, что не смог, но был должен помочь...
Что он там говорил, тот философ безумный,
Тот, чей крест в темноте потонул в эту ночь?

Говорил, что в числе самых страшных пороков -
Трусость, страх за себя... Бесконечный упрёк,
Но не прав был безумец, ушедший до срока,
Трусость - самый великий и страшный порок!

Тяжкий груз этих слов, беспощадных и мудрых,
Что кололи теперь его грудь, как кинжал,
Не готов был понять он ещё этим утром,
Но теперь, осознав - он уже опоздал!

Если б время вернуть - пусть, разбит и расколот,
Он рассыпется в прах - не отдаст он приказ!...
Что уже говорить? Ненавидимый город
В темноте и грязи бесконечной увяз.

Трепетала гроза - видно, гневались боги...
И гремело в мозгу - "Виноват, виноват!"
И смотрел на луну взором полным тревоги
Золотое Копьё, Всадник Понтий Пилат.