Людмила Крылова. Дороги моей жизни

ДОРОГИ МОЕЙ ЖИЗНИ

Автобиография


Часть первая


Родилась я в 1924 году 8 декабря в Базарном Карабулаке Саратовской области. Мать моя, Кукина Ольга Ивановна, из большой трудолюбивой семьи. Её отец - кожевенник, мать - домохозяйка. Было у них семь детей, пятеро сестёр и два брата. Дети с детства приучались к труду. Девочки были рукодельницы, раньше было принято готовить себе приданное: шили, вязали кружево, вышивали. Два брата помогали отцу в кожевенном деле. Было своё хозяйство: корова, лошадь, куры, огород. Моя мать рассказывала: "Мы не видели своего отца, когда он вставал, когда ложился спать, так много приходилось работать". Её мать, а моя бабушка Пелагея Ивановна, помимо домашних забот шила кожанные перчатки и руковички. Моя мать была самая старшая и ей приходилось нянчить сестёр и братьев, у неё не было времени на учёбу, пришлось кончить три класса. Её мать так и сказала учительнице: "Некогда ей учиться, у нас своей работы много". А ей очень хотелось учиться. Часто ей книги давал её дядя. Его звали "толстовцем", какое-то братство, они проповедовали, что всё зло уничтожится в людях и придёт великое благо. Мама потихоньку от родителей читала эти книги, других у них не было.

В 1920 г. в Базарный Карабулак из Тверской области (в те годы Калининской обл.) приехал Крылов Нил Иванович из г. Осташкова, 26-ти лет, не женатый и поселился на квартире в соседях Кукиных. Он познакомился с моей матерью и когда стал сватать её за себя, то мать её была против: "не отдам за пришлого". Но мой будущий отец не отступал. К тому же он очень понравился маминому отцу Ивану Фёдоровичу тем, что не пил, был грамотным, много рассказывал о себе, как пришлось воевать в 1914 году, как жил он в Ленинграде, работал на фабрике "Скороход". Фёдор Иванович выучил его кожевенному делу. Когда он стал работать самостоятельно, то построил дом, заготовил продуктов. В те годы это было довольно трудно - голодали, неурожай. Он опять сделал предложение, тогда уже мать была не против. Она уже удостоверилась, что зять у неё будет надёжный. Они венчались в церкви, где сейчас "Черёмушки". Тогда церковь была красивая, на пригорке, а по склону со всех сторон - зелёная трава. Так рассказывал нам отец, когда мы были с сестрой маленькими, да ещё шутил: "Она была совсем молодая, на 9 лет моложе мня, вот поп ходит вокруг нас, да шепчет: молода, ох молода". И мама всегда улыбалась, когда отец рассказывал.

Отец очень тосковал о своей родине, Осташкове, рассказывал какое там озеро Селигер, леса, болота, реки. Волга берёт начало в Валдайских горах, в 18 км. от Селигера. Озеро большое - 100 км. в длину и 50 км. в ширину, чистая, прозрачная вода, много островов, ходят пароходы. И вот мы уговорили отца (трудно было получить согласие от родителей мамы) перехать. Мы с сестрой не помним переезда, были малы. В Осташкове жили сначала у папиной сестры, как он её называл, Дуняши. Летом целыми днями проводили время на озере. Дети там рано учатся нырять и плавать. Нас школьников часто возили по Селигеру. Сотни причудливых заливов, протоков. Острова большие и малые, некоторые со своими озёрами, деревнями, школами, магазинами и церквями, большими, красивыми, были даже монашеские скиты. Есть там мощи Нила преподобного, куда сходился народ, а место называлось Нилова пустынь. Может быть в честь него в тех местах много мужских имён Нил, как и у моего отца. История не знает, когда здесь появились люди, при раскопках на берегах озера найдены кремнёвые находки. Говорят, что в каменный век Селигер был приютом для человека.  Интересны названия деревень: Залучье, Заплавье, Заборье, Задубье, Селище, Свапуща, Кровотынь. Я пишу свои воспоминания, пользуясь некоторыми записями в моих дневниках далёкого детства. Я очень интересовалась историей родины моего отца, да и моей второй родины, где прошло моё детство до 16-ти лет. Я считаю, что оно было счастливым, Нас, школьников, часто возили на экскурсии по району, в Москву, Питергоф, в Ленинград. Незабываемое впечатление осталось от Питергофа с его статуями, фонтанами. Ездили и в колхозы, на сенокос, помогали полоть овощи, вязали лён. Всегда там нас хорошо кормили: мёд, молоко, свежие овощи, клубника. В школе я вела стенную газету, ходила в разные кружки. В городе был большой дворец пионеров, очень много ребят занимались там. Я вшколе пробовала писать стихи, никому не показывала, потом бросила. Осташков - небольшой город, в былые времена там были учебные заведения: школы, гимназии, кожевенные заводы, развито рыболовство, скотоводство, много ремесленных артелей, кинотеатры, красивые бульвары, городской сад, На берегу Селигера, куда мы бегали на танцы, но на танцевальную площадку не пускали по возрасту, хотя уже нам было по 13-14 лет. Городская площадь с большой трибуной, где проходили праздничные парады, демонстрации и много церквей больших и красивых. Они сохранились и в советское время, и там шла служба, Только одну разорили, которая стояла на базаре. С её высоты прыгали желающие с парашютом.

В нашей семье всегда была доброжелательная обстановка, все любили музыку, книги, рукоделие. Отец был служащим, мать домохозяйка. Когда были школы "ликбеза", там учились все желающие, любого возраста. Мама потом тоже закончила эту школу и работала воспитателем в детских яслях. Отец мой, как я помню, всегда что-то организовывал, любил заниматься с молодёжью: то у него струнный кружок, то самодеятельный или спортивный, Был исполнительный и дело доводил до конца, ему верили, не было случая, чтобы он был нечестен, даже по отношению к нам, детям. Был справедлив и правдив, никогда ни перед кем не унижался и не изменял своего бойкого, весёлого нрава. Он умел привлечь в кружок самых хулиганистых парней, и они ставили на сцене спектакли, концерты. Был такой парень - Денисов Коля 19-ти лет. У него был хороший голос, но озорник. Пел частушки, плясал на пятачках, как сейчас говорят "тусовках". Не сразу согласился он петь со сцены, но когда пришёл, то в первое выступление попросил, чтобы занавес открыли наполовину (занавес открывался снизу вверх), так он стеснялся. Песню пел "Сижу за решёткой в темнице сырой". Успех был большой и больше уговаривать было не надо.

В то время (в 30-е годы) мы жили в совхозе Покровское, 5 км. от Осташкова. На другом берегу Селигера, на возвышении от озера, окружённый зеленью, стоял блошой 2-х этажный, красного кирпича, дом бывшего барина Козина. Вокруг цветники, аллеи жасмина, сирени, скамеечки. Особенно там хорошо было отдыхать вечером - через озеро виден Осташков, освещённый электричеством, изредка слышны гудки пароходов и движение их фонарей. В доме жили рабочие совхоза. Здесь был клуб, красный уголок, сцена, зрительный зал, столовая. В полуподвалах - расположены склады, пекарня, подсобки. Мы часто бегали в подвалы, когда там рабочие солили овощи. Некоторые потом развозили по магазинам в Осташкове. В подвалах стояли многотонные деревянные чаны и всяких размеров деревянные бочки. Совхоз также снабжал город ранними овощами, ягодой, мёдом, молочной продукцией, мясом. От  всего этого имел хорошую выгоду. В школу мы ходили в село Подложье, как будто ложка держащая барский дом и его усадьбу, как подошва. Мы сбегали по косогору в Подложье к берегу реки (тоже Сорога) и на лодках нас перевозили на другой берег в школу, зимой переходили по льду. Недалеко от Подложья возвышалась большая гора. Зимой собиралось на ней много народа, кто с лыжами, кто с санками - и дети, и взрослые, приезжали из Осташкова и из других деревень. Гора "Вассиян" была такая большая, высокая,удобная и красивая, никому не было тесно на ней. Летом пароход ходил 2 раза. Сначала шёл в Сорогу, потом в Покровское и в Осташков. Озеро не всегда было спокойно. Когда поднималась буря, огромные волны перевёртывали лодки, были жертвы. Пароход "Демьян Бедный" качало во все стороны, заливало палубу.


Часть вторая

В 1940 году я поступила в фельдшеро-акушерский техникум в Осташкове. Кончилось детство. Мы с подругами Милей Незавыменко, Марусей Барсуковой, Ниной Кулаковой стали студентами. Техникум был в центре города, а больница на краю города. Там рядом и тюрьма и кладбище. На практику ходили пешком, автобусов и трамваев не было, только извозчики ездили на своих лошадях, Жили в общежитии, Это уже было перед войной, но мы о ней ещё не знали и нам было спокойно и весело. В свободное время ходили в кино, в библиотеку, я очень любила читать, на выходной мы обязательно едили домой в Покровское, там нас ждали. У мамы всегда был праздничный обед и пироги. Вечером - в клуб на танцы, клуб был на первом этаже. На танцы ходили семьями, не помню, чтобы приходили пьяные, а к взрослым относились с уважением. Танцы были под боян или под струнный инструмент. А какие танцы - сейчас уже трудно вспомнить. Обязательно был вальс, а ещё на вызов. Тех, кто хорошо плясал, просили станцевать русского, чечётку, яблочко. Затевали какую-нибудь игру: в фанты, телефон и в третий лишний. Много было игр весёлых, интересных, много было смеха. Из Осташкова часто привозили кинофильмы, были артисты и своя самодеятельность, выступали с лекциями, проводились колхозные собрания, и всегда на на них - весь народ, после собрания - танцы. Стоит заметить: всё это заканчивалось в час ночи. Был в совхозе свой движок, который давал электричество и на ночь его выключали, экономили. Холодильников и телевизоров тогда не было, только радио. Летом собирались на большой площадке под огромными дубами. Участниками, в основном, был наш дом, там помещался почти весь совхозный люд. Жизнь была тоже нелёгкая, но жили и не думали о наживе, как-то все одинаково, друг другу помогали и все были жизнерадостные. Если какие случались нарушения, то по-пьянке, жалобы на администрацию или в семье бытовые неурядицы. У нас свой же был суд, мой отец был бессменным заседателем много лет. Я не помню, чтобы были такие преступления, как сейчас...

(текст загружается...)