***

                (Посвящается жертвам абортов)

В тёмной комнате он, прижимаясь к стене,
Ищет выход, глазами обводит пространство,
Умоляя кого-то в глухой тишине,
Словно он в заколдованном бесами царстве.

Есть лишь выход один, но и он уж закрыт,
В нём зловещее что-то блестит и крадётся
Неизбежно, как тянет к магниту магнит,
Как не губит жарой даже яркое солнце.

Тот, кому предназначен слепой инструмент,
Закричал, и был крик громче всех в мире звуков,
И в слезах бы рассыпался даже цемент,
Услыхав его эхо, звучащее гулко.

Но когда слишком громок иль тих, как печаль,
Звук не может услышан быть - он угасает.
Разрыдалась бы даже холодная сталь,
Услыхав стон того, кто в тот миг умирает.

Ужаснулся бы в белых одеждах гигант,
Задрожали бы руки с орудием смерти,
И сказал бы он даме: "Храни тот брильянт,
Что умрёт, не потребовав праведной мести".

Но нельзя разглядеть и расслышать того,
Кто отрезан от мира и просто помеха
Для людей, раскромсавших его с головой
И с руками, с ногами, с невинной душой,
С никогда не раздавшимся праздничным смехом.