Признание

Стаей песчинок помчишься в морских берегах
И обернешься любимым письмом под рогожу.
Льдинкой стеклянной растаешь на влажных губах,
Ниточкой вен ты проникнешь под белую кожу.
Раньше жила как обычный ребенок Земли –
Слезы в подушку, а утром – покорная святость.
Слезы из глаз, ну а в сердце – искрятся угли' –
Жизненная безнадежная шероховатость
Мной завладела. Я думала, будто в пыли
Целые дни, месяца и года, в самом деле,
Я провожу. И меня уж давно увлекли
Эти секунды, что с каждым мгновением – тлели,
Эти минуты, что с каждым мгновеньем за раз
С пальцев моих в пропасть бездны летя, умирали.
Эти часы, что с набором из горестных фраз,
Душу мою на осколки стекла разбивали.
Серую жизнь осветила глубокая краска,
Мне захотелось как раньше – свободою жить.
Солнечный луч или просто безбрежная ласка
В мире огромном, что даже нельзя вобразить,
Вдруг осветили в глазах моих прошлые грезы,
Я полюбила его только раз и всерьез.
Губы – в улыбке, на сердце – не уголь, а слезы,
В сердце – весна, а не пыльный, унылый мороз.
Душные мысли – назад, а в душе – только ветер.
Добрый мой сказочник (ты ведь не можешь быть злым),
Как-то однажды на розово-белом рассвете
Я распрощалась с морозным уныньем былым.
Было так страшно, что дрожь отдавалась в зубах,
Я ведь по новому нынче играла этюду.
Льдинкой стеклянной растаяв на влажных губах,
Ты научил меня жить, научил верить в чудо.
Многие, верно, подумают, будто в мечтах
Плаваю я и мечтаю о всем  без разброса.
Только под кожей все вены – как будто в жгутах,
Все потому, что люблю тебя, мой Джио Россо.