Сверху крестик деревянный

Смерть приходит к человеку,
Говорит ему: «мужик,
Может быть, тебе не к спеху,
Но ты к водочке привык!
У меня всегда спокойно,
Ну, подумаешь! – в гробу,
Сверху я тебя прикрою,
Будет тихо ни гу-гу…;
Без тебя хлеба родятся,
Будут свадьбы хороводить,
Будут дамочки смеяться,
Солнце жечь на небосводе;
Ближе к вечеру прохлада…,
Затрещат сверчки красиво,
И на кой всё это надо?
В этом мире… агрессивном…!
Толи дело – спать во гробе,
Сверху крестик деревянный,
До рожденья, – как в утробе,
И во всём себе приятный…»

А мужик ей по простецки:
«Ты возьми мою девчонку, –
У меня от водки сердце,
И еще болит печёнка;
Я убогий, я бедняжка…;
У меня в подвале бочка, –
В ней уже созрела бражка,
Дай на годик мне отсрочку»
      *   *   *

Холмик во поле стоит,
Дева в холмике шумит:
«Тяжело лежать во гробе,
Почернели ручки обе,
Стали волосы как пыль,
Из грудей растет ковыль.
Тяжело лежать в могиле,
Губки тоненькие сгнили,
Вместо глазок — два кружка,
Нету милого дружка!»
Смерть над холмиком летает
И хохочет, и грустит,
Из ружья в него стреляет
И, склоняясь, говорит:
«Ну, малютка, полно врать,
Полно глотку в гробе драть!
 Мир над миром существует,
Вылезай из гроба прочь!
Слышишь, ветер в поле дует,
Наступает снова ночь.
Караваны сонных звезд
Пролетели, пронеслись.
Кончен твой подземный пост,
Ну, попробуй, поднимись!»
Дева ручками взмахнула,
Не поверила ушам,
Доску вышибла, вспрыгнула, Хлоп!
И лопнула по швам.
И течет, течет бедняжка
В виде маленьких кишок.
Где была ее рубашка,
Там остался порошок.
Изо всех отверстий тела
Червяки глядят несмело,
Вроде маленьких малют
Жидкость розовую пьют.
Была дева — стали щи.
Смех, не смейся, подожди!
Солнце встанет, глина треснет,
Мигом девица воскреснет.
Из берцовой, из кости,
Будет деревце расти,
Будет деревце шуметь,
Про девицу песни петь:
«Баю, баюшки, баю,
Баю девочку мою!
Ветер в поле улетел,
Месяц в небе побелел.
Мужики по избам спят,
Нет им дела до девчат…

Последнюю часть не дал мне Заболоцкий
самому всё дописать...