Это были грибы из зеленого перламутра...

Это были грибы из зеленого перламутра под дубами древнее Вселенной, в глухом лесу. Если их проглотить, то не станешь святым и мудрым, не очнешься, рыжея в мифическую лису.
Это были грибы. Я вчера их под дубом съела. Мне хотелось почувствовать на языке их вкус…
Кто-то вытер мне лоб. Этот кто-то в слепяще белом. Куча запахов: ландыш, малина, вейгелы куст, и, быть может [мне кажется?], запах кофейной гущи – я оставила чашку в квартире на Rogers Street. Кто-то мне говорит: «Скоро станет немного лучше». Но зачем? Ведь и так ничего во мне не болит!
Я хочу убежать, раствориться в белесой вате, и я знаю, меня еще ждут в том большом лесу. Здесь так скучно в стерильной, пустой, ледяной палате. И к тому же, что толку? Они меня не спасут. Мне дышать здесь легко, но я просто дышать не стану – балахон мой колышится ветром других миров. Всем живым это было бы очень и очень странно. Не хочу объяснять, еще крепче сжимая рот. Надо мной потолок из зеркал, где мерцают тени тех, кого вижу я, но не видят зрачком врачи. Пациент без движения, жара и без истерик. В летаргической юности. Что же им здесь лечить?
Отпустите! Мне хочется выйти вон тем тоннелем. Босиком, как я есть, замороженной и пустой…
Им меня не понять – они этих грибов не ели. Я встаю. Мне придется сейчас уходить одной.