Ария

ДАНИЛА

История случилась эта
Когда растаяли снега,
Прошла весна, настало лето
И тихой речки берега
Покрылись зеленью осоки,
Наивно-нежной, словно шёлк.
На берег этот невысокий
Рыбак на ранний клёв пришёл.
 
Наживку, удочку и сети
Сложив неспешно под лопух,
Данила даже не заметил,
Как тотчас обратился в слух...
Влекомый красотой напева,
В просвете листьев камыша
Фигуру златовласой девы
Он разглядел, едва дыша.
Ах, как она чудесно пела,
Причудлив голоса узор... 
Рыбак смотрел оторопело,
Не в силах отвести свой взор,
Стоял, всем существом внимая
Русалки образ неземной.
Опасности не понимая,
Она была к нему спиной...
 
Но вскоре, не меняя позу,
Чуть вздрогнув, прекратила петь.
А он посылом виртуоза
В тот самый миг набросил сеть
На плечи девы быстрой тенью. 
Вот так невиданный улов!
Её великое смятенье
Нам описать не хватит слов.
Попытки вырваться напрасны,
Сеть рыбака была крепка.
Как девушка была прекрасна,
И как она была близка... 
 
Удары сердца стали глуше.
Героя ввергнув в забытьё,
Глаза ему смотрели в душу, 
Как будто видели её.
В них синевой плескалось море,
Дыханьем глубины пьяня...

Потом она сказала: «Горе
Нам будет, отпусти меня! 
Я Ария, царя морского
Любимая русалка-дочь.
Мне должно избегать мирского,
Не дай же деве занемочь.
Пусти, но помни... А вот это
Поможет память сохранить».

Источник призрачного света,
Жемчужин розовая нить,
Безукоризненна, весома,
На грубую ладонь легла.
«Преданьем старины ведома,
Я этот жемчуг берегла.
Не сыщешь на земле такого,
Его названье Свет-Заря, 
Сокровище со дна морского,
Владенья батюшки-царя». 

Была недолгой эта встреча,
Рыбак русалку отпустил.
И с той поры он каждый вечер
Смотрел на жемчуг и грустил.
Лаская перламутр нежный
(Их связывала эта нить),
Он не терял в душе надежды.
На что? Не смог бы объяснить.

ПОТЕРЯ

Да, с той поры он вечер каждый
Смотрел на жемчуг и грустил.
Ведь шанс не выпадает дважды,
Его Данила упустил.
Ещё рыбак ходил на берег.
О нет, он рыбу не удил —
Искал, взывал к своей потере,
Но никого не находил.

Он жил в избушке невеликой,
Над ней могучей ивы сень.
А сад, заросший повиликой,
Дарил прохладу в знойный день.
Данила был хотя и беден, 
Не унывая жил в труде,
Был добр, не пропускал обеден
И даже будучи в нужде
Он чувствовал себя богатым,
Ведь он сокровищем владел!
И поделиться даже с братом
Своим секретом не хотел.

Но брат прознал. Совсем случайно
Зашёл — была другая цель.
Его заворожила тайна.
Он подсмотрел в дверную щель...
Данила из шкатулки вынул
Предмет, достойный короля.
Емеля тут в уме прикинул:
«Ещё не видела земля
Такой красы, такого чуда...
Что будет делать с ним глупец?
А я… теперь богатым буду!»
И улыбнулся брат-хитрец. 

Подарок Арии в тот вечер
Искал рыбак, да только зря.
Слезами оплавлялись свечи,
Исчезла радость, Свет-Заря.
Наутро, полон дум тяжёлых,
К реке Данила поспешил.
Как утолить душевный всполох?
Он только на себя грешил.

И снова берег невысокий,
Вода в объятьях камыша. 
И вдруг... как будто вздох глубокий.
Он повернулся не дыша...
На берегу, за дымкой зыбкой, 
Сидела Ария. Она 
Затмила белый свет улыбкой...
Какая странная волна
Прошла по телу у Данилы.
В её глазах не виден страх,
Совсем напротив, сколько силы
И сколько сладости в устах...
Он осознал, и не без грусти,
В его душе живёт любовь.
И если деву он отпустит,
Уже не повстречает вновь.

Слова дались герою трудно,
Чужим казался слог земной:
«Я знаю, это безрассудно... 
Останься навсегда... со мной...» —
Он замолчал. Порывом ветер
Камыш раскачивал слегка,
И было видно, как в просвете,
Искрясь, волнуется река.
Она ответила: «Я знаю,
Мне тоже встречу не забыть.
Подвластна ль мне стезя земная,
Не ведаю... но... может быть. 
Я ухожу в свой мир, и если   
Захочешь ты меня вернуть,
Поверь словам старинной песни,
Она подскажет верный путь.
Тому, чьё сердце не остыло,
Для радости наступит срок».
 
Дыханье затаив, Данила
Услышал дивной песни слог:
«Придёт желанное, когда
Без времени заря проснётся,
И чистая душа найдётся,
И к ней рукою прикоснётся, 
И скажет сердце: «Навсегда».
Но лишь закатом вспыхнет вечер,
Не будет долгожданной встречи,
А кто любил, уже беспечен
Не станет больше никогда».
 
Данила долго и тревожно
Сидел тогда на берегу.
«Но как зари коснуться можно?! —
Он думал. — Как же я смогу?»

Что для Емели слово «братство»,
В мир роскоши открыта дверь!
Итак, в его руках богатство,
Другою станет жизнь теперь.
Продать  подороже
И можно пировать весь век!
Он был предельно осторожен,
Нашёлся ловкий человек —
Весьма лукавый и продажный,
Но сбыть сумеет Свет-Зарю. 
Кому? А разве это важно?
Пусть даже самому Царю. 

В постели, не раздевшись даже,
Емеля ждал. Моргнув, свеча
Погасла, и... царёва стража
Дверь распахнула с толкача!
Вопрос был в грубой форме задан:
«Где взял богатство?! Отвечай!»
Хозяин, отступая задом,
Упал, споткнувшись невзначай.
Когда же клялся про ошибку,
Кричал, что нет его вины,
Увидел ловкача улыбку
У стражников из-за спины.
Потом воришка отпирался:
«С Данилы спрос! Я ни при чём!»
И в каземате оказался
Напару с тем же ловкачём.

Наутро у Данилы стража:
«Идём к Царю, у нас приказ!
Совершена тобою кража,
Емеля вёл об этом сказ».

Высоки царские палаты.
Сверкает гранями хрусталь,
Каменья, серебро и злато.
А в центре зала взгляда сталь,
Великий Царь воссел на троне.
Все, кто стоял, упали ниц
Из уважения к короне
И преданности без границ.

Владыка был немногословен:
«Где ожерелье ты украл?»
«О, государь, я невиновен,
И кражей руки не марал», —
Данила замолчал, он видел,
Его не верили речам.
А Царь привстал на троне сидя
И дальше молвил сгоряча:
«Ты лжёшь! Откуда украшенье?!
Я — царь! — такого не встречал!»
Данила не нашёл решенье
(Ответить что?) и промолчал.

Тут государь сердито топнул,
Но... через миг, оставив гнев,
Вдруг подмигнул, в ладоши хлопнул
И речь продолжил нараспев:
«Да-да, Данилушка, конечно!
Встань рядом... слушай, помоги!
Как жизни хочется беспечной,
Но не дают житья враги!
А ну как нападут злодеи?
В моей казне зияет брешь!
Душа от страха холодеет
И по ночам потеет плешь.
Придворные сплошь казнокрады! —
Тут Царь на шёпот перешёл. —
Они ведь только будут рады
Известию, что я ушёл.
Так жить, сам рассуди, негоже,
Надежда лишь на образа! —
И по щеке царя-надёжи
Скатилась крупная слеза. —
Тебя я тоже понимаю... 
А хочешь, брата я казню?
Я близко к сердцу принимаю
Братопредателя возню».
«Царь-отче, отпусти Емелю! —
Данила совершил поклон. —
Поддался он, наверно, хмелю. 
И так уже наказан он».
 
«Да-да, Данилушка, как скажешь! —
Царь крикнул страже. — Отпустить!
Где взял сокровище, покажешь?
Я всех тогда смогу простить.
Где потаённый клад хранится?
Ведь мы с тобой теперь друзья.
Со мною дружба пригодится,
Я возведу тебя в князья! —
Тут Царь из своего кармана
Достал... да это Свет-Заря! — 
Где взял ты это? Без обмана!»
Данила: «Чесно говоря, —
Сказал, — я не посмею ложью, 
Владыка, оскорбить тебя.
Надеюсь я на волю Божью,
Что не оставит он, любя...»
«В тюрьме сгною! Да ты увлёкся!
Где взял богатство, говори!!!» —
Но тут великий Царь осёкся,
Что за беда — рука горит!

Что происходит?! Ярким светом
Наполнен зал, глаза слепит!
Подарок Арии при этом
Сиял, как солнца лик в степи.
Царь бросил ожерелье оземь.
Как жемчуг истово пылал!
А сам монарх в нелепой позе
Тотчас же на ковёр упал,
Закрыв глаза и чертыхаясь:
«Эй, стража, караул!!! Горю!!!
Не вижу! Стойте, задыхаюсь!
Да помогите же царю!!!»
Но все придворные вопили, 
Никто не поспешил помочь.
Они на выходе толпились, 
А вырвавшись, бежали прочь.

«Без времени... Заря проснётся...» —
Данила вспомнил песни слог.
«И к ней рукою прикоснётся...»
Подумав: «Если бы я смог!» —
Он тронул ожерелье... поднял...
Рука не чувствует огня!
Великий Царь всё быстро понял
И заблажил: «Спаси меня!
Снеси его! Коня в награду!
Заради вышнего Творца!!!»
Даниле повторять не надо,
Он быстро сгинул из дворца.

На берегу реки он долго
Взывал, молил, искал, кричал.
Но всё впустую, всё без толка,
Тосклив и пуст волны причал.
Прошёл весь берег вправо-влево,
Но никого не встретил он.
Ушли часы, не видно девы,
Уже зарделся небосклон...
«Но лишь закатом вспыхнет вечер...»
От мыслей кругом голова.
«Не будет долгожданной встречи...»
Какие страшные слова!
Как обрести ему свободу,
Забыть, не думать, разлюбить?!
Он бросил ожерелье в воду...
Всё кончено... а может быть...

И вдруг... остановись мгновенье!
А, может, слуховой обман?
Он тихое услышал пенье
Там, где вечерний лёг туман.
Влекомый красотой напева,
В просвете листьев камыша,
Фигуру златовласой девы
Он разглядел, едва дыша.
Она на бережку сидела,
Вода струилась по ногам...
Он: «Ария», — позвал несмело
И мог поклясться всем богам...

Удары сердца стали глуше,
А может впал он в забытьё?
Глаза ему смотрели в душу, 
Как будто видели её.
В них синевой плескалось море,
Бездонной глубиной пьяня...
Тянулась пауза, но вскоре
Она сказала: «Нет... меня
ЗовуАрина...» — и улыбка
На нежное лицо взошла.
Потом продолжила: «Ошибка,
Наверное, произошла...»
Как это всё понять? Данила
Стоял, в плену у немоты.
А дева что-то говорила
Про вечер, чувства и мечты...
И вдруг раздался гром и туча
Нависла чёрная — гроза!
Нахлынул дождь стеной кипучей,
Бликуют молнии в глаза,
А ветер, поднимая волны,
Порывист и неудержим,
Уносит крик, тревоги полный:
«Дай руку, Ария, бежим!..»


 
МАРТ 2017 г.