Седьмое

И безответно и безгласно
В неволе сонной дремоты
В душе застыли безучастно
Мотивы юной красоты.
Слова заветные молчали,
Мечты, забытые в печали,
Заплесневели в глубине
И безотрадно было мне.

Была свобода несвободы
И делать мог я что желал.
Я мог писать поэмы, оды,
Но почему-то не писал.
Я мог пойти, но не хотелось,
Я мог читать, но всё приелось.
И нагонял мне театр тоску,
Как подобает старику.

Уподобляясь Диогену,
Весь мир квартирой оградил.
Как он боготворил подмену
И никуда не выходил.
Казались мне леса густые
Не узноваемо, пустые.
Литературные моря
По мне живописали зря.

Теперь, когда жизнь так красива,
Я сознаю, что умирал
Безмолвно, тихо, терпеливо
Дар человеческий терял.
И угасали жизни краски,
Преобразились лица в маски,
В душе не стало к ним тепла!
Куда ты жизнь меня влекла?

Могу ль без нежности сердечной
Произносить я имя той,
Кто радость жизни быстротечной
Вернула чуткой теплотой,
Очаровательным вниманьем
И сердцу милым приказаньем
Опять любовью занемочь,
Прогнав покой дремотный прочь.