И... концы в воду

  Ривочка Флейта с особой тщательностью выигрышно укладывала своё золотистое от загара тело на бирюзовую подстилку на рассыпчатом песке. На её губах играла золотая улыбка «Не проходите мимо», а в лучистых глазах скакали чёртики Кармен, мадам Бовари и тёти Фиры из второго подъезда на Брайтон всех бич 14-й.
  Она мурлыкала себе под достопримечательный нос заезженную мелодию из бродвейского мюзи-кала (как унитазно заметил местный мировой судья-писатель Кипарис Нетлевин) и  потягивалась на подстилке в ритм океанскому прибою, хватая, и на какой-то момент удерживая, косые взгляды променадившихся вдоль кромки воды мужчин (так называемых и всамделишных).
  В лежачем положении она и не подозревала, что к ней приближается  знаменитый король поэтов лестничной клетки 7-го этажа многоквартирного дома по Брайтон 15-й улице Марик Плавки, автор нашумевших в придорожных кустах хитов «Бенсонхёрстские танцы» и «Солнце палило в нью-йоркских печах».
  Он безмятежно передвигался по уплотнённому песку, шлёпая ногами в сандалиях по солёной воде, и хлюпая увесистым носом напевал под него свою последнюю, ещё не законченную песенку «На пляже сильный ветер дул, на лежаках песочило».
  Целью его прогулки по океанской воде было избавиться от зуда между пальцев ног, который он в своё время подхватил в Сандуновских банях в виде настырного грибка, и тем самым сэкономить на покупке тюбика антифунгуса «Tinactin» за 7.95. И вдруг она предстала перед ним (не совсем как гений чистой красоты), но золотистым мурлыкающим зрелищем. Он оторопел и почувствовал как в нём, Марике Плавки, зашевелилось поэтическое вдохновение.
  – Мадемуазель, я перегорел вами на солнце, – пробаритонил он и упал перед нею на колени в мягкий песок, интуитивно щадя артритные суставы.
  Она лёгким щелчком наманикюренных пальцев колыхнула пламенем зажигалки, раскурила тонкую сигарету, выпустила синее колечко из сочных губ и пропела ему из старинного русского романса «Не надо слов, не надо продолжать. К чему слова, зачем они, не стоит. И если...». Идёмте купаться, процедила Ривочка.
  Они пошли.
  И остальные близлежавшие и вышагивавшие мужчины, как завороженные крысы отправились вслед за Мариком с золотой Флейтой погрузить себя в волнительный Атлантический океан и ... концы в воду.