Роман с бретонкой

 

                Хорошо у моря, летом,
                Быть влюбленным, быть поэтом,
                Быть преступно молодым,
                Жить в избушке у бретонца,
                Подыматься раньше солнца,
                Когда в небе - синий дым,
                Когда спит на бедном ложе
                Та, что в мире всех дороже,
                И прекрасней, и милей.
                Натянуть суровый парус
                И рассечь воды стеклярус
                Легкой лодкою своей.
                Выбрать место. Сеть закинуть.
                Долго ждать. Тянуть - и вынуть,
                Словно жребий золотой,
                Океанский, настоящий
                Пестрых рыб улов, блестящий
                Многоцветной чешуей!
                А потом, при блеске солнца,
                Плыть назад, к избе бретонца,
                И живую скумбрию,
                Что по-рыбьи пляшет в лодке,
                На шипящей сковородке
                Поднести, как жизнь свою,
                Той, что в мире всех дороже,
                Той, которая... О, Боже!
                Пусто ложе! Где ж она?!
                Где бретонка?! Бог иль дьявол!
                Неужель, пока я плавал,
                Здесь возился сатана?!
                Жалкий, красный, как редиска,
                Я гляжу, лежит записка
                На французском языке:
                "Рыбаки мне надоели,
                Неужели, в самом деле,
                Счастье только в рыбаке?!
                Я ищу, мой друг минутный,
                Страсти боле сухопутной.
                Все вы просто пескари.
                Если ж вы меня любили,
                То зачем вы уходили
                До рассвета, до зари?!"
                Вот ушла - и не вернется.
                Где бретонка, там и рвется! -
                Уязвленно думал я,
                Проклиная мир и лодку,
                Ненавидя сковородку,
                Где шипела скумбрия.