Посейдоновы триумфирады

«…Ликуют белки, шишками насытясь…»
И. Бродский «В Паланге» (1967)

I.

Волна к волне —
взвесь пены белой
и бляха солнца на ремне
галактики, как a cappella,
поют они песнь моря мне.

То гимн владыки Посейдона
хоралы древние воды.
Ветра, как гул аэродрома,
а неба синь, что блеск, слюды.
И где-то мается Иона

во чреве чёрного кита.
И дюн гряда — песка полоска,
как джокера черта у рта —
всё той же ярмаркой и лоском
сияет спеси красота…
 
II.

Краски Босха — скудость воска,
охра, бусый, мов и тля.
Эти краски картин Босха
щедро явит здесь земля.   

Сосны, ельник, мох, ухабы,
дюны, чайки, горизонт,
рыба, море, как бы крабы
привозные сразу в порт,

янтаря музей шикарный,
холм Бируты вековой,
разнополо все попарны
люди правды родовой…   

III.

У моря — руки — волны вхлёст,
а ноги — валунами ил толкают. 
Запятнан глади моря холст
мазками облаков, что заслоняют

небесных сфер полуденный эфир,
когда темно в глазах от света очень.
Как будто сквозь тебя проник вампир,
чей клык, как нож, по-прежнему заточен.   

У моря мощь вокала, рокот волн,
что оглашают брег дневной Паланги.
И солнце — здешний прежний Аполлон —
на троне волн воссевший, точно ангел-

хранитель ойкумены водной — вождь
на пару с морем, украшает перспективу.
Но только чаще вместо солнце — дождь
лоббирует везде свою альтернативу. 

У моря стать — владыки Посейдона: 
окрест суровости летящей птицей в даль,
напор стихии — удаль аквилона
и яхонт неба, словно люстр хрусталь,

что над морскою гладью распростёрт
дугой высокой птичьего эскорта.
Но удержать вторженье хмурых орд
не получается с достоинством и гордо.

Ведь ливни шторм несут опять с собой.
А ураганы вновь заслоны рвут из сосен.
Но стоит морю приказать «прибой, отбой»,
то сразу солнце торжествует дней на восемь.

IV.

Берег моря — стык окраин,
грань пространств — воды, песка. 
Пляж длиннющий — он бескраен,
словно сделан из куска.

Слитка золотого сделан —
пляж Паланги в два конца,
когда ты стоишь, как демон
в шторм на пирсе. Из свинца

гуща моря как бы слита
в мощный узел волн шальных.
И летит сноп ветров битой
к берегам надежд больших.

V.

Утро. Море. Штиль. Округа,
точно страж шагает тут и сям.
Чайка носится лихим ворюгой,
как на рынке жадный плут Хасан,
что зажал монету друга с юга.

Пирс. Настил из досок крепкий.
Ресторанов разных ряд, уклад.
Зеленится хвоя. И на ветку с ветки
скачет белка, совершая променад.
Эквилибром вёртким метким

путь проторенный вершит она сама.
Хоть не редки нынче белки в клетке
и Паланга им не Колыма. Весьма 
эти смелые лесов кокетки — цепки,
точно пьяные всё время без вина…

с 22-го по 26-ое число 3-го месяца
Литва. Паланга, 2017