У врат царства

 

                Все опростали. И все опростили.
                Взяли из жизни и нежность, и звон.
                Бросили наземь. Топтали и били.
                Пили. Растлили. И выгнали вон...

                Долго плясала деревня хмельная.
                Жгла и ходила смотреть на огонь.
                И надрывалась от края до края
                Хриплая, злая, шальная гармонь.

                Город был тоже по-новому весел.
                Стекла дырявил и мрамор дробил.
                Ночью в предместьях своих куролесил,
                Братьев готовил для братских могил.

                Жили, как свиньи. Дрожали, как мыши.
                Грызлись, как злые, голодные псы.
                Строили башню, все выше и выше,
                Непревзойденной и строгой красы.

                Были рабами. И будут рабами.
                Сами воздвигнут. И сами сожгут.
                Господи Боже, свершишь ли над нами
                Страшный, последний, обещанный Суд?!

                1920