Буран

   Всю ночь мело и бушевало, срывало, било и несло и рифмы тридевятым валом ломились в звонкое стекло и громче сотни тамбуристов, согласно планам высших сил, недремлющий настенный пристав по жилам ямбом колотил - и дух, пылающий отвагой и жаждой битвы на износ, терзал, как скальпелем, бумагу, насквозь солёную от слёз - как будто вскриком каждой руны стараясь воспроизвести, как с воем рвутся суперструны на звёздных лирах и в груди; как будто, исподволь научен запретной мудрости богов, мог через исповедь созвучий постичь и ярость, и любовь; поклялся сбросить иго рока, прочуял музыку времён. Казалось: лишь замкнутся токи - и вот он, твой Армагеддон - миг искупления и выси! - когда кончается игра и торжество добра зависит от веры хрупкого пера и - сколько б тьма ни напускала разбойных вьюг и колдовства - все чары адского кристалла развеют вещие слова. Казалось: рушатся темницы; ещё рывок, ещё чуть-чуть - и ложь навек искоренится, и смерть удастся обмануть! ...
   Но шли часы, светлело в зале, стихал буран, и вместе с ним как будто что-то ускользало, как в форточку - табачный дым. А утром, глянув на сугробы, дал залп небесный адмирал и золотом апрельской пробы в ручьях победно засиял. И дух, сославшись на усталость, почил без всякого стыда. И на клочках листа осталась - одна вода...