Затравленный волк

Верховный совет, поддержавший путчистов,
Распущен. Готовы теперь и к войне.
Дудаев потребовал от коммунистов
Уже абсолютной свободы Чечне.
Он стал президентом по воле народа,
Его восхваляли муллы в медресе,
Но кое-где против старейшины рода:
Не знает обрядов исламских совсем.
И русские люди совсем не в восторге:
Не может он справиться с бандой своей,
Хоть всё обещает, но часто жесток он,
А у оппозиции много идей.

И всё же победа, гуляет весь город,
Теперь президент и у них тоже есть.
Москва не признала избранника горцев,
И Ельцин приказ отдаёт на арест.
Десантники высадились, но гвардейцы
Берут их в кольцо, к бою каждый готов.
Полковник, блефует, ведь некуда деться,
Мол, все нефтебазы взорвут, если что.
Ответный снаряд из угроз тоже пущен:
Две атомных станции высветят тьму.
Ничья. И полковник был целым отпущен,
И рук президента «браслеты» не жмут.

А вечером по телевиденью слышат,
Что вводят в Чечне чрезвычайный режим
Басаев сказал: «В знак протеста, раз вышло,
Угон самолёта давай совершим».
178 тогда пассажиров
В преступную втянуты были игру,
Но все, слава Богу, останутся живы.
Шамиль объявил: «Мы летим в Анкару».
На пресс-конференции скажет Басаев,
Что это ответная мера на жгут.
По многим каналам тогда показали
«Героев», ведущих с «тираном» борьбу.

ЧП отменяют. Присяга проходит
Торжественно: гимн, и Коран, и штандарт.
Гуляет народ, но уже на подходе
В кровавых подтёках лихая беда.
Под грохот салютов начнутся отстрелы
Вдали от гудящей в экстазе толпы.
Учёные, ректор и зам., стали целью
Охотников диких, глухих и слепых.
И с улиц исчезли вдруг умные лица,
А вылезли те, кто считается «дном» -
И не с кем Дудаеву договориться,
Пришлось набирать в аппарат свой г-но.

В тюрьме вспыхнул бунт, во главе встанет Лобзик,
Руслан Лабазанов – силач и спортсмен,
Теперь, как известно, вожак-уголовник,
Он требовал воли для всех без помех.
В зелёных повязках стояла вся банда,
Железные прутья, убийственный взгляд.
«Зарезать ментов, как собак нужно подлых», -
Сквозь зубы один процедил вдруг, руля.
Из этой вот бешеной своры недаром
Был вскоре вдруг создан отдельный отряд.
Лобазик возглавил охрану Джохара
И грабил без страха уже всех подряд.

Печатью лихих девяностых отмечен
Союз бывший весь, и Россия с Чечнёй.
Скажите, тогда где, кому было легче?
Преступный мир долго  на нас шёл войной.
Коррупция гидрой росла многоглавой.
Снимать вороватых Дудаев устал.
Они ж в министерстве устроили лагерь,
Не сдвинуть – и рос за скандалом скандал.
Как только ремонт во дворце президентском
Закончится, он поменяет состав.
Уволенным некуда стало вдруг деться –
Ушли, но с обидой, хоть вор – тот же тать.

В Чечне и работу найти ведь непросто,
И негде учиться – бери автомат.
Похищенных женщин, детей и подростков
Уже не считают, как пуль и гранат.
Подёрнуты страхом и злобою лица,
Давно перестал здесь звучать детский смех.
Бегут из столицы, бегут за границу.
А русских давно травят здесь без помех.
Терпение лопнуло, тучи сгустились –
И антидудаевский митинг идёт,
Быстрей референдум о связи с Россией
Решил провести возмущённый народ.

О, как изменился Джохар за два года!
Затравленным волком стучит по столу.
Парламент, правительство, суд без отвода
Разгонит, как барин ленивых всех слуг.
Взамен президентское ввёл он правленье
И час комендантский – диктаторский стиль.
А митинг Басаев разгонит расстрельно,
На площадь ввёл танки – из трупов настил.
Сценарий и Ельцин одобрил такой же,
Громя непокорный Верховный совет.
Доволен Дудаев: «Теперь мы похожи,
И для диалога преград больше нет».
Но зря он надеялся мирно уладить
Свой выход, другим подавая пример.
Россия едина, а местные флаги
Пусть реют на собственный даже манер.