Е. Крадожён-Мазурова о творчестве М. Цветаевой

Повтор как фактор композиции в лирическом цикле М.Цветаевой.

Е.М. Крадожён-Мазурова, кандидат филологических наук, доцент, член Российского союза писателей

Современная лингвистика активно исследует проблемы организации художественного текста. В русле этого направления появился ряд работ, посвященных языку поэзии начала ХХ века. В связи с исследованиями поэтического языка актуальным представляется вопрос о композиционном строении не только отдельного текста – лирического стихотворения, но и поэтических циклов, поскольку явление циклизации в лирике на рубеже ХIХ-ХХ вв. становится одной из примет поэзии этого времени. Циклы стихов создаются И.Анненским, А.Ахматовой, К.Бальмонтом, А.Блоком, В,Брюсовым, С.Есениным, В.Маяковским, Б.Пастернаком, М.Цветаевой о др. 
По мнению И.В.Фоменко, обращение к циклизации в лирике  связано с тем, что цикл позволяет более полно передать  миросозерцание поэта, высказать свою точку зрения на события  и явления.
Лирический цикл представляет собой жанровое образование, стоящее между тематической подборкой стихотворений и лирической бессюжетной поэмой, но каждое стихотворение будучи самостоятельной художественной единицей, входит в цикл, который также является отдельным произведением. Художественный смысл цикла шире совокупности смыслов отдельных стихотворений, его составляющих.
Минимальный объем поэтического цикла – два стихотворения. Цикл озаглавливается автором, который определяет и порядок расположения материала. Стихотворения внутри цикла  могут иметь собственные названия либо именуются по первой стихотворной строке. Принципы построения циклов многообразны, но в абсолютном большинстве случаев существуют общие приёмы организации произведения, выявление и исследование которых представляет интерес для практики лингвистического анализа художественного текста. В основе филологического анализа лежит «челночный» принцип движения от слова к образу и к идее произведения (учитывается философская триада: идея-образ-слово), руководствуясь которым можно установить эстетические и композиционные функции слова  в   поэтическом тексте.
Одним из классических приёмов  построения стихотворения является повтор  в его разновидностях. Иерархическое соотношение поэтического цикла и отдельного стихотворения, входящего в его состав, как макротекста  даёт возможность определить функции   повтора в организации макротекста (поэтического текста).
Материалом для исследования избран цикл М.Цветаевой «Молодость», написанный в 1921 году. 

МОЛОДОСТЬ
1
Молодость моя! Моя чужая
Молодость! Мой сапожок  непарный!
Воспалённые глаза сужая,
Так листок срывают календарный.
Ничего из всей твоей добычи
Не взяла задумчивая Муза.
Молодость моя! – Назад не кличу.
Ты была мне ношей и обузой.
Ты в ночи начёсывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью  твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела.
Скипетр тебе вернув до сроку –
Что уже душе до яств и брашна?
Молодость моя! Моя морока –
Молодость! Мой  лоскуток кумашный!
2
Скоро уж из ласточек – в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне.
Постоим с тобою на  ветру:
Смуглая моя! Утешь сестру!
Полыхни малиновою юбкой,
Молодость моя! Моя голубка
Смуглая! Раззор моей души!
Молодость моя! Утешь, спляши!
Полосни лазоревою шалью,
Шалая моя! Пошалевали
Досыта с тобой! – спляши, ошпарь!
Золотце моё – прощай, янтарь!
Неспроста руки твоей касаюсь,
Как с любовником, с тобой прощаюсь,
Вырванная из грудных глубин –
Молодость моя! – Иди к другим! 

М.Цветаева – поэт первой половины ХХ века. Её своеобразное дарование и сложная судьба привлекают внимание современного читателя, исследователи поэтического языка всё чаще обращаются  к творчеству поэтессы. Одной из регулярных поэтических форм, используемых Цветаевой, является лирический цикл.
Цикл «Молодость» состоит из двух стихотворений по 16 поэтических строк каждое. Основная идея произведения – прощание лирической героини с молодостью. Цикл написан 29-летней М.Цветаевой. за полгода до выезда за границу, в сложный период жизни поэтессы, накануне  перелома в её судьбе. Слово молодость, являющееся в заглавии цикла  именем нарицательным неодушевлённым (так как воспринимается в первоначально вне контекста произведения), узуально обозначает «юный возраст от отрочества до зрелых лет». В первом тексте цикла  семантика слова молодость  расширяется, приём олицетворения открывает второй план значения:   молодость – давняя спутница жизни лирической  героини; к ней (молодости) обращаются «на ты»:

 Молодость моя! – Назад не кличу.
Ты была мне ношей и обузой.
Ты в ночи начёсывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью  твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела. 

Первое  стихотворение – перечень-счёт упрёков молодости, второй текст – воспоминание о вольной молодой жизни, где молодость была доброй подругой (смуглая моя! Утешь сестру! – лирическая героиня считает молодость сестрою,  называя её «моя голубка», «шалаямоя», «золотце моё»). Олицетворение опредмечено: молодость материализуется, становится как бы реальным человеком – «Неспроста руки твоей касаюсь». Повтор  сквозного образа «молодость» образует разветвлённую «кровеносную систему»  всего произведения. М.Цветаева применяет различные виды  повтора: идентичный  лексический повтор слова (молодость), повтор словосочетания (молодость моя),  повторную номинацию личными местоимениями (ты) или контекстуальными синонимами (молодость – сестра, голубка, золотце), деривационный повтор   в корневой разновидности (шалая – пошалевали).
Можно утверждать, что повтор слова  молодость, определённый заглавием цикла, выполняет не только семантическую (употребление слова в переносном значении, олицетворение), но и композиционную функцию в каждом из текстов и в макротексте в целом. Во-первых, слово молодость стоит в текстовосильных позициях (к ним относятся: заглавие, абсолютное начало и конец произведения, абсолютное начало стихотворной строки и т.д. Во всех перечисленных позициях  в текстах слово молодость присутствует). Во-вторых, первое стихотворение начинается обращением «Молодость моя!», повторенным дважды. Усиление акцента на слове молодость  подчёркнуто разрывом строки и переносом слова в абсолютное начало  второй строки. Абсолютный конец текста оформлен симметрично началу: зеркально использован и перенос слова в последнюю строку.
Первый текст цикла  построен по классическим законам кольцевой композиции: «кольцо» образовано повтором словосочетания-обращения «молодость моя». Кроме того, данный повтор встретился и внутри текста во второй строфе, то есть этот повтор использован и сопряжено, и дистантно. Повтор «молодость моя» формирует стержень композиции текста, организуя помимо  кольцевой стержневую композицию, опирающуюся на «сопряженную либо дистантную «перекличку» ассоциативно связанных слов». 
Во втором тексте слово молодость встретилось в трёх строфах из четырех, что позволяет говорить о композиционном стержне-повторе в этом стихотворении. Повтор слова молодость не ограничивается рамками  отдельных текстов, а организует стержневую композицию цикла в целом. Словосочетание же «молодость моя» открывает и завершает макротекст,    формируя композиционное кольцо. Разумеется, композиционные особенности лексики в цикле не ограничиваются повтором одного слова. До сих пор речь шла о главном стержне цикла, составляющим ось структуры произведения, однако    внутри каждого из текстов имеются и другие повторяющиеся компоненты. Прежде всего,  это со-противопоставление лирической героини и молодости, выраженной местоименной оппозицией «я-ты». Этот повтор составляет дополнительную цепь слов-связок макротекста. Ещё одним вспомогательным текстообразователем  является повтор  путём синонимического наименования уже обозначенного в тексте объекта. Цепочка повторной номинации в цикле выглядит так: молодость (название произведения)  - 1 текст:  молодость моя – моя чужая  молодость – мой  сапожок непарный – ты – молодость моя – ты ноша и обуза – ты – ты молодость моя -    моя морока – молодость – мой лоскуток кумашный; 2 текст: молодость –смуглая моя – молодость моя – моя голубка смуглая – разор моей души – молодость моя – шалая моя – золотце моё – янтарь – ты – молодость моя. В цикле 10 раз использовано слово молодость (полный лексический повтор) и 14 раз произведена синонимическая замена объекта другими словами. При повторной номинации синонимами  (см. цепочку повторов) различные наименования одному и тому же объекту   даются одним и тем же субъектом, который является лирической героиней.  В этом случае номинация, по терминологии В.Г.Гака, однофокусная. 
Помимо перечисленных лексических повторов  активно используется в макротексте  притяжательное местоимение «мой», которое определяет  отношения главных действующих лиц произведении: лирической героини и  её     молодости. Намеренное нанизывание местоимения «мой» (15 употреблений в цикле) кроме текстообразующей выполняет  и художественно-эстетическую функцию – указывает на неразрывность, близость, принадлежность молодости  героине произведения.  Первое словосочетание «моя чужая  молодость» представляет собой оксюморон. Этот художественный приём  создаёт дополнительную образность. Нетрадиционно словосочетание «моя голубка смуглая», так как голубки в поэзии обычно белоснежные, символизирующие чистоту. Образ «смуглой голубки» - поэтическая находка М.Цветаевой.
Использованы в текстах и частные  случаи повторов: а) фрагмент фразы: Ты в ночи начёсывала гребнем, Ты в ночи оттачивала стрелы; б) повтор слова в словоформах  простимся, прощай, прощаюсь; в) повтор корня (деривационная разновидность лексического повтора): Полосни лазоревою шалью, Шалая моя! Пошалевали Досыта с тобой!... Шалая-пошалевали (окказионализм) – это однокоренные слова, к которым в результате паронимической аттракции примыкает и слово шаль с омонимическим корнем. Возникает игра слов. Сближение не только чисто внешнее, графико-акустическое, но и более глубокое: шаль – атрибут цыганки (см. «Цыганская свадьба»: «Там, на ворохе Шалей и шуб – звон и шорох стали и губ». Цыганские мотивы – дань романтизму в творчестве поэтессы. М.Слоним указывает на это в своих воспоминаниях о М.Цветаевой: «Всю жизнь носила цыганского стиля кольца, браслеты и ожерелья, и сожалела, что Григорьевская «Цыганская венгерка» так затаскана…»). Цыганская жизнь для Цветаевой  - символ воли, поэтому  сближение слов шаль-шалая-пошалевали имеет дополнительную семантику. Отдельные штрихи дополняют портрет цыганки-молодости: смуглая.  полыхни малиновою юбкой.  Экспрессивно-образное использование глагола «полыхни»  создаёт второй план значения, так как в прямом значении глагол полыхать связан с понятием огня, пламени. Фраза «полосни лазоревою шалью» также включает глагол в переносном значении. В прямом значении глагол «полоснуть» используется связано в  словосочетании «полоснуть ножом». В выражении Цветаевой «полоснуть шалью» семантика двупланова, образно-экспрессивна. Колоративная  лексика цикла выдержана  в красных тонах, использованы слова одного синонимического ряда: Молодость! – Мой лоскуток кумашный  (от «кумач» - красный цвет, орфография передаёт разговорный стиль); малиновая юбка; лазоревая (алая) шаль. В сочетании с подчёркнутым повтором «смуглая моя» красные цвета  завершают портрет  молодости. Дважды повторенная просьба лирической героини: «Утешь, спляши! Спляши, ошпарь!» - вызывает представление об огненной цыганской пляске. Ассоциативно перекликается с обращением «золотой мой», обычно открывающим ритуал цыганского гаданья, обращенье «золотце моё».   
Таким образом, лексический повтор в поэтическом макротексте формирует как план содержания,  так и  план выражения. В цикле М. Цветаевой «Молодость»  при участии системы лексических повторов нарисована картина прощания лирической  героини с молодостью.  Во втором, финальном, тексте цикла тема  прощания реализуется использованием повторов: простимся, прощай, прощаюсь,  подчёркнута  безвозвратность  расставания с вольной, «шалою»  молодостью, отношение к которой  у героини неоднозначное, ведь молодость была и «ношей», и «обузой», и «голубкой», и «сестрой», как указывает ряд повторных номинаций. Повторы в структуре цикла не только заставляют концентрировать внимание  на определенном объекте, но  и скрепляют отдельные фрагменты текстов и макротекстов в целом, нанизывая их на стержень лексического повтора, организуя композицию художественного произведения. (Например,  в цикле М.Цветаевой «Молодость» идентичный  сквозной  лексический повтор «молодость моя» участвует в формировании кольцевой композиции  макротекста с элементами стержневой).
Разумеется, семантическая и композиционная функции лексического повтора выступают в единстве  и разграничиваются в анализе текста только в исследовательских целях.