Встреча со старой учительницей

Встреча со старой учительницей
             Случилось так, что уже в аспирантские годы мне пришлось посетить родные места.  С ними я  попрощался около пятнадцати лет назад. Еще многое напоминало старый Урджар:  те  же мазанки, пыльные улицы, наша уцелевшая землянка с купою старых карагачей  во дворе, уже старенькая соседка  тетка Галина Гойколова, с которой мы долго беседовали, сидя на завалинке ее дома, и даже названия наших улиц в честь красных партизан Старокожева и Шемякина сохранились.  Но   Урджар уже  стал видимо  меняться: рядом с   землянкой  Ковалевых  построен большой дом с вывеской «Районная прокуратура» , недалеко от бывшей нашей школы, там,  где парни вечерами  «резались» в волейбол, возникло здание райотдела милиции,  на месте отцовской конторы  узла связи  возвысился   двухэтажный универмаг, новыми постройками обзавелись райком партии и райисполком.
   Мне не  терпелось посетить родную школу.  Посетил, обошел все ее классы, посидел за партой, за которую в первом классе посадила меня учительница Юлия Васильевна.  По  шаткой  деревянной   лестнице, старой и скрипучей от усталости,  поднялся на второй этаж в учительскую. Никто из прежних учителей  в школе  уже не       работал…  Мне сообщили, что в ШКМ я смогу увидеть   Марию Степановну Спиглазову.               
   Это было рядом, это через овраг. Когда-то мы, ученики нашей  семилетки, перебирались через него по узенькой тропинке, чтобы погонять футбол на обширном поле во дворе  средней школы.
    … И я двинул через овраг.  Он все тот же, разве что тропинка стала шире, да  и зарослей поменее.  Сразу же за густым кустарником скрывался длинный одноэтажный корпус школы. Я прошелся вдоль его торцевой части и   взору открылся тенистый сад, когда-то посаженный стараниями директора   Кошмова   и учениками прошлых лет.
           В школе оканчивался учебный год, шли последние уроки. Пройдя длинным коридором,  я заглянул в учительскую .  Она показалась мне безлюдной.  Однако, приглядевшись,  заметил  под большим портретом Ленина  за столом закрывшую ладонями лицо  седую женщину. Услышав  скрип двери  и мои шаги,  она отвела руки от лица, провела     одной из них по лбу и промассажировала  переносицу. На меня глянули усталые глаза и лицо пожилого  уже  человека.
        ¬ Добрый день, - я подошел поближе к столу  и представился.  Мое имя женщине ни о чем не говорило.
       - Вам, наверное, к завучу, так его кабинет далее по коридору, - женщина даже привстала,  указывая  путь к кабинету.
       -Нет. нет, завуч не нужен, -  мне, наконец, стало казаться в ее облике  что-то отдаленно знакомое, -  я пришел повидаться с Марией Степановной.
       - Вот как, а ведь Мария Степановна -  это я, - женщина пристально посмотрела на меня, - нет, не припоминаю вас, -   и  жестом пригласила меня присесть.
         - А я ,Мария Степановна, наконец-то  начинаю вас  угадывать,-  мне едва удавалось скрыть волнение.  – Ведь вы у нас вели уроки русского языка и литературы в шестом и седьмом классах в сорок  девятом и пятидесятом годах в семилетней школе.  А  еще вспомните, как частенько после уроков мы с Володькой Никитиным помогали вам носить  стопки тетрадей домой.
        Мария Степановна  как-то встрепенулась,  подалась вперед, ее  руки стали быстро  елозить по столу, глаза еще пристальнее впились в мое лицо.
       - Да, да, вот я и вспомнила, -  ее голос зазвучал торжествующе,  - ваш отец, кажется,  работал в узле связи, а  вы сами были ,помнится,  очень даже  неравнодушными к моему предмету.
        -   Ну, это, Мария Степановна, слишком уж откровенно  мне  льстите , -  мне стало как-то неудобно, и я в смущении попытался перевести разговор на моих соклассников и нас учивших педагогов.
       Воспоминания просветлили взгляд учительницы, было ощущение, что они доставляли ей приятное удовольствие. Мы говорили о многом и о многих. Беседа продолжалась до  звонка с урока,  когда    учительская наполнилась учителями,  разговорами, смехом.
       Мы покинули комнату,  Мария Степановна проводила меня до выходной двери,  где сердечно попрощалась.  Было ощущение, что мы более  никогда не встретимся.
         Пройдет еще с десяток лет, мне вновь удалось посетить родные места. Теперь уже с малолетним сыном.  Урджар возрос, окреп, украсился.  Исчезла землянка, помнившая детские годы, обмелела река,  куда-то исчезли крутые ее берега, где когда-то я сломал Толькину лыжу,  не узнать было центральной части поселка, с беспощадно вырубленным за какой-то надобностью  парком с вековечными деревьями, разрушено длинное здание ШКМ,   почила и моя любимая школа со старой скрипучей лестницей, и на ее месте построена новая, светлая и просторная.   Уже не было в живых и Марии Степановны,   последней ниточки, связывавшей меня с урджарским  школьным  прошлым…
    Жизнь уходит, и жизнь продолжается…