Спустя 40 дней...

   Закончив молитву, отец Серафим  раскланялся и мельком глянув на образа, вышел из комнаты. Гроб с телом усопшего, третьего дня назад, старика стоял на двух стульях почти вровень с окнами, загораживая собой стол, покрытый темной скатертью. Время было позднее, но свет от лампады и двух восковых свечей достаточно хорошо  освещал горницу сельского дома. После ухода священника и монахинь, старуха еще несколько раз перекрестилась и ушла за перегородку спать. В доме воцарилась абсолютная тишина.
Душа Инокентия, так звали усопшего, беззвучно топталась возле гроба, безнадежно всматриваясь в провалы глаз своего тела. Ей была пора уходить. Владыка уже указал путь в Рай, где она должна будет увидеть все, о чем мечтал Инокентий и тем или иным способом, как ему казалось, выслуживал себе эту долю при жизни. Но она хорошо знала все его пригрешения и надеялась только на божий Суд. Не оглядываясь, душа шагнула в угол, в котором свисало белое  расшитое крестиком, холщовое полотенце, обрамляющее иконы на божничке и исчезла из дома...
Шесть дней ее водили по райским кущам и она пребывала в восхищении. Но, это время прошло и ее отвели в Ад. Тридцать дней и ночей она содрагалась от страха и недоброго предчувствия. Тридцать дней она надеялась навсегда покинуть его и верила в то, что на том ее мытарства и закончатся. И наступил последний, сороковой день, с того момента, как она покинула тело.
Душа оказалась у ворот, глубоко спрятанных в отвесной стене. В просторной нише  слева и справа от ворот стояли белые скамейки с резными спинками и на них сидели ангелы. Их одежда и они сами были настолько белыми и чистыми, что душа едва различала, как у них вздрагивали крылья. На второй ступеньке в самом углу сидел ангел с абсолютно черными крыльями и такой же наружностью. Душа содрогнулась глядя на него и замерла.
Ангелы смотрели на нее, а душа - на них. Молчание тянулось и тянулось как вечность.  Душа стояла в неведении, что ей делать. Она начала вспоминать все свои грехи, о которых ей все тридцать дней напоминали и тихо выдохнула: Каюсь...
- Раскаиваюсь,- поправил ее ближайший, к ней, белый ангел.
- Раскаиваюсь...
- Поздно! - криво усмехнулся черный ангел,-  Надо было раньше об этом думать, а теперь пожалте в Ад!
- Это не тебе решать, - тихо произнес самый дальний ангел и поправил рукой, немного свисающее левое крыло.
- Господа Бога просить хочу...- обнадежившись зароптала душа. Господа!
- Нет его! - нагло ухмыляясь, заявил черный ангел и сняв с ног сандалии, стал отряхивать их, легонько постукивая о нижнюю ступеньку.
- А где он? - почти дерзко спросила душа и осеклась на полуслове, вглядываясь в белые лица ангелов.
- А тебе зачем, теперь знать? Раньше надо было...
- Нет его...-  тихо выдохнул самый дальний ангел.
- Как, - нет? А когда же?.. А где?.. - растерянно прошептала душа.
- Нет его! И никогда не было! - ехидно хихикнул черный ангел и победно уставился на своих белых собратьев.
 Душа медленно сползла на колени. В один момент перед ее глазами пронеслись все круги ада. Она подняла глаза на белых ангелов и замерла.
- Нет... совсем нет... но он был, не верь ему... - тихо сказал дальний ангел и все ангелы разом  опустили  свои головы.
 Душа Инокентия содрогнулась в недобрых предчувствиях.
 - Забирай его, - устало произнес дальний ангел и медленно поднялся со скамейки, поправляя в очередной раз левое  крыло.
Душа стала медленно валиться на землю, но ее тут же подхватил  под руку черный ангел и легонько встряхнув положил себе на плечо...