Смотрел на небо

Я помню слово речённое.
Многоголовой реки берег разлинчёванный,
Рукавами спущенными,
Парусами латаными, звучными;
Как солнце космосом нареченное
Мельчённое, рябью колкой,
Да чешуёй звонкой, в душе порывистой реки утоплённое
Стало быть, утомлённое.

"Нужно быть выше обстоятельства!
Нужно жить вопреки!"

Ведь недаром, мы фавны небесных степей,
Лилово-атласных,
паскудно-несчастных,
щебечущих в клетке вечерних зарей!
Жрем мы нектар,
изжатый из слова в символ;
Жрем и жиреем,
Праведником от аскезы хмелеем,
Пьяницей от бормотухи дуреем,
Мы -
Фавны небесных степей.
Едва ли боги, едва ли суки,
Хоть прямоходящие, впрочем парнокопытные.

"А может правдивей будет Вопреки жизни, супротив житию окаянному?"

Небо, простором бескрайним, простором сизым, бескрылым
Зрячим, но лежачим- на сколь хватит глазу растянувшемся,
Распояснутом разудалым вскриком
Душевным, разнузданным всхлипом,
Молвило: вглядись в мои розовеющие хоромы,
в мои густеющие сумраком просторы,
Найди средь них покой и негу,
Тот лепет первородных чресел
Канувший раз и навсегда...

"-Я забыл, я устал, до свидания!
Пуфф!"