Осколки

Ветер растреплет усталые листья.
И останется в прошлом. Не надо.
Унеси  в своих тонких ладонях
 прозрачную свежесть утра.
Слишком больно.
                Рожденье и смерть.
И все остальное. И то,
что уже без остатка испито. Отрава.
Не надо пронзать эту боль
на пороге стоящую.

Останься за гранью доступного.
Слишком шершавы ладони
у этого прикосновенья. В нем
нет обаянья стихий. Расступитесь.
Впустите нежданного гостя.
Он должен вернуть одеянья предметам,
лишенным волнующей сути.

Слишком тонкие струны поранили пальцы.
И вновь тишина. Прислушайся.
Может услышишь, как кто-то
в отчаяньи затворяет скрипучие ставни.
Россыпи золота - в каменоломнях.
Сгорело жилище.
Прислушайся к зову измученной
плоти. Найди для нее плащаницу
хотя бы из пепла.

Откуда-то слышится зов.
Но зовут не меня. Того, кто
Пришел еще раньше.
Останься. Войди во святая святых.
И останься творением вечно
изменчивой сути.

Не нужно бояться клинка из отточенной стали
и тяжести горьких плодов.
Касаемся самых вершин
и уже не оставим следов
на засаленных окнах предметов,
глядящихся в мир.
Протяженность. Протяженность и зов,
и ладони, сокрывшие время
в молчании высохших рек.

Осколки плели свою сеть бытия,
знаменуя распад и слиянье.
Вечно живые и безнадежные.
Искры забвения падали
в поисках смыслов.
Что-то свершилось. Померкнули лики.
Упали.
Обремененные ношею слов и предметов.