Май, праздник, цветы

МАЙ, ПРАЗДНИК, ЦВЕТЫ
         … По долинам и по взгорьям
                шла дивизия вперед,
          Чтобы с боя взять Приморье -
                белой армии оплот…
      Песня. ..   Каждое утро растекалась она по всей пришкольной территории.  Песня исполнялась нашими детскми голосами. Мы собирались за полчаса до начала занятий, строились  в колонны и строевым шагом под руководством физрука и под бравурные песни кружили вокруг школьного двора. Шла подготовка к праздничному параду. Такой ритуал совершался дважды в году – за месяц до 1-го мая и 7 ноября. Нами подобная шагистика не особенно приветствовалась. А кому хотелось на полчаса раньше просыпаться?.. Найдите такого ученика! А потом… А потом, мы видели бессмыслицу в подобном хождении: упорядоченного строя никак не получалось, детвора шалила, песня исполнялась в разнобой. А, собственно, мы этими вопросами и не задавались. Надо, значит так надо!
      Где-то в самом конце апреля в горы направлялась группа учеников за цветами. У нас их почему-то называли «Марьи-коренья». Почему так? А  никто и не знал-почему… А цветы были прекрасными, ярко-красного цвета,  с необычным запахом, но, к сожалению, недолговечные. В горах они окрашивали пламенеющим цветом целые поляны, их рвали охапками, обматывали мокрыми тряпками и складывали в телегу.
     Утро 1-го мая… Школьный двор. Он   являл собой  что-то бестолковое, напоминающее беспорядочное броуновское метание празднично одетых учеников. Все куда-то спешили, отовсюду раздавался громкий смех  и возбужденные голоса. Но вот постепенно действия толпы   приобретали осмысленный характер, и чьей-то организующей рукой формировалось  упорядоченное и  дисциплинарное начало. 
        Украшенная цветами и единственным школьным знаменем,  с нестройным пением знаменитого шлягера «Утро красит нежным светом…», колонна выдвигалась на исходные позиции и в центре села пристраивалась к не менее красочным рядам ШКМ. Здесь уже раздавались мелодии торжественных маршей. Их с видимым старанием исполнял оркестр колхоза  «Красные горные орлы» под началом трубача, бухгалтера колхоза и мужа моей старшей сводной сестры Владимира Васильевича Вебера.
       Появлялась группа районных товарищей.  Обосновавшись на ступенях  крыльца второго здания нашей школы, они    приветствовали демонстрантов  жестами поднятых рук. Нестройные крики  «Ура" неслись им навстречу.
      Наконец,  руководитель колонны, а им всегда был физрук ШКМ, давал отмашку, и застоявшаяся детвора начинала движение по единственной асфальтированной центральной улице. Толпы зрителей… Нет, какие толпы? -это  будет уж слишком,- цепочки любопытных растянулись вдоль улицы  и, узнавая в  демонстрантах своих детей, громко их приветствовали и указывали своим соседям на них пальцами. Мы же старались держать равнение и твердый шаг, - навыки утренних муштровок оказались кстати. Исполняя одну за другой известные нам песни, мы переполнялись каким-то необъяснимым чувством то ли гордости, то ли восторга.  Одним  словом, что-то внутри нас происходило   до конца не осознаваемое.
     Обычно колонна доходила до колхозной конторы, разворачивалась и направлялась к центру, к исходному началу. Конец демонстрационного марша завершался прозаически: все его участники разбредались по домам, и только повсюду разбросанные, завядшие и затоптанные  стебли ярко-красных цветов напоминали о только что  ушедшем в историю   майском   торжестве…
       А вечером мы, детвора нашей улицы, завершали праздничный день игрой в лапту. Посмотреть на увлекательное зрелище высыпали все соседи, старики и старухи, мужики и бабы, кто усаживался на завалинках, а кто и основательнее на принесенных скамейках и лавочках. Было весело, шумно, азартно, с криками-советами болельщиков. Расходились уже когда в надвигающейся темноте терялись ориентиры черного резинового мяча…