Подвиг Александра Воронцова. По рассказу командира

Эпиграф:
Лишь только за окном забрезжил свет.
Весенний начался рассвет.
С утра включил я Интернет.
И с интересом, не от скуки
Листал странички на Фейсбуке.
И вот, что в нём нашёл ребята,
Там фотография российского солдата
С чертами измождённого лица.
Рассказ о нём прочёл я до конца.
Описанное потрясло меня.
И здесь пишу об этом я.

Не люди ни забудут, ни природа
События 1995-го года,
Которые произошли в Чечне.
Об этом горько помнить мне.
С чеченцами у нас война случилась.
От нас Чечня уйти решилась.
Но ничего у них не получилось.
В войне той русский парень воевал.
Он никогда здесь раньше не бывал.
Солдатом не плохим он слыл среди бойцов.
А звали его Саша Воронцов.
В составе группы штурмовой он воевал.
Из СВД врагов уничтожал.
И не было тогда ни одного приказа
Не выполненного до конца спецназом.
В начале марта им пришёл приказ.
В Введеновском ущелии как раз
Блокировать отряд боевиков.
План у начальства был таков.
Задать цель вертолётам боевой поддержки.
А те их перещёлкают, как белочки орешки.
И группа двинулась на трёх БРДМ.
Не ожидая никаких проблем.
Как только группа въехала в ущелье Ханчалак,
То сразу всё пошло не так.
Не передать солдат досаду
Они попали там в засаду.
Живым никто не будет тут.
Боевики всех перебьют.
По опыту не более, чем через двадцать пять минут.
Но тут услышал другой группы командир
Призыв о помощи посланный ему в эфир.
И помощь во время пришла.
От гибели солдат спасла.
Живыми все они остались.
Лишь одного недосчитались.
Взрывной волной с брони был в пропасть сброшен Александр Воронцов.
В спецназе не бросают раненных бойцов.
Три дня они его искали, не нашли.
Лишь на четвёртый день ни с чем ушли.
А он тогда кантуженным к чеченцам в плен попал.
 Но не сломался и предателем не стал.
Один день быть в плену чеченском - ад.
А в нём пять лет промучился солдат.
Пять лет у них в зиндане просидел в Итум-Кале.
Об этом даже думать страшно мне.
Чеченцы издеваясь над ним думали: "Когда ж его предел"?
А он молился Богу и терпел.
Пять раз его расстреливали, два последних года не кормили,
И на работы через день водили.
Когда он попытался убежать,
То ими пойман был опять.
И сухожилия на ногах подрезали ему,
Чтоб не сбежал от них он больше ни к кому.
Не умер Саша, выжил всем врагам назло.
Ему в любви, не в смерти, повезло.
В него Ассель - чеченка местная влюбилась.
К его зиндану по ночам стремилась.
Кормила его козьим молоком.
Рискуя жизнью собственной при том.
И избиения терпела и угрозы.
Не о себе, о нём роняя слёзы.
Поддерживала как могла его.
Себе же не желая ничего.
И всё таки дождался своего освобождения солдат.
Как же он был этому рад!
Стоит он на коленях перед нами плачет и смеётся.
Сказать он что-то хочет, но ему не удаётся.
Рванина - камуфляж на нём
Покрытый сверху порванным мешком.
Заросший патлами волос и грязной бородой.
Не человек, а зверь какой.
Ходячий труп, одни глаза живут.
Кто не растрогается этакое видя тут?
Мы его вымыли, постригли и переодели,
И накормить его хотели.
Не ел он ничего, лишь хлебушек щипал,
И долго, тщательно его жевал.
- Как же ты выжил друг и что ты ел? -
Каждый узнать о том хотел.
- А я из глины катышки катал.
Слезой своею горькой окроплял.
Молился Богу и с молитвой их крестил.
Потом жевал, глотал их, так и жил.
Они казались, с голодухи, слаще мёда.
Вот так бывает повернёт природа,
Что если цель у узника - жизнь и свобода,
То не берут его ни горе, ни невзгоды.
За подвиг свой солдат орденом Мужества был награждён.
А ведь не меньше, чем Героем быть достоин он.
Ещё достоин он причислен к лику быть святых.
Не много даже среди них найдешь таких.
Когда из Армии домой он уезжал,
То девушку, чеченскую, Ассель с собой забрал.
Когда  домой с невестой возвратился,
То сразу же на ней женился.
Сейчас и детки есть у них.
Да будет долгим счастье их!