Не спи, Петрович, наливай давай...

- Не спи, Петрович, наливай давай.
Вот мой стакан. И с горкой, не жалей.
Про свой, Санек, стакан не забывай.
Смелей, Петрович. Больше, больше лей.
Ну, вздрогнем, Саня! За здоровье поглотим
До дна напиток алкогольного продукта.
Ах, хорошо пошла! Давай-ка повторим!
Ты че, Петрович, не закусываешь фруктом?
Жена моя, Санек, совсем рехнулась.
Пилит, сука, вдоль и поперек.
Не долог век ее был, быстро сдулась.
Завяла, словно сорванный цветок.
Была высокомерной и красивой,
И я высокомерие прощал.
Теперь высокомерье лишь осталось.
И на прощания я, Саня, обнищал.
Да и не женщина она теперь, а баба!
Ну не могу воспринимать ее как женский пол!
Махну еще! А ты, Санек, пьешь слабо.
Ты че, как не мужик, с дистанции сошел?
Хотя... Что ни говори, а в жизни я устроен,
Есть кому меня захоронить!
- Ты видно, Коля, очень болен.
Тебе не по фиг ли где после смерти гнить?
И пьешь по черному не от хорошей жизни!
Михалыч, ты себя загнал в тупик.
Свою свободу в жопу ты засунул!
Зато бухаешь, Коля, как мужик!
Еще своим, Колян, существованьем
Ты хвалишься, пытаясь упрекнуть.
А у меня к тебе лишь состраданье,
Ведь прям и короток оставшийся твой путь.
Ты на хера женился, если в гости
Ко мне приходишь и приводишь грязных шлюх,
Жене своей перемываешь кости,
Втираешь, что ее не переносишь ты на дух?
И ноешь вечно ты, Колян, по пьяни,
Что денег нет, все на семью уходит
И мне же говоришь, мол, "Саня,
Когда поженишься, вон баб сколь ходит?"
Смешон, Михалыч, ты и слаб.
И за спиной завидуешь моей.
Ведь той единственной свободе был бы рад,
А сам боишься ты остаться должным ей.
И дома пусть меня, Колян, не ждали,
Я все равно пойду, пора. Бутыль себе возьми.
А завтра я готов уйти в любые дали.
Не создан я, Михалыч, для семьи...