Он всегда жил и думал: «Я справлюсь, преодолею, достигну. И вот тогда-то я её встречу, и она поймёт, что её отец достоин им быть». Шли годы. «Теперь ей двадцать», — думал он. Потом двадцать один, двадцать два… двадцать пять. Он очень старался. «Уже скоро! — их встреча. Он найдёт её. Обязательно!»
Не дожидаясь случая, в попытке приблизить событие, теперь уже имея доступ к всемирной паутине, в которой можно отыскать кого угодно и где угодно, он вбивал свою фамилию и её имя в строку поисковика и смотрел, и искал.
«Да, эта! Точно! Губы мои», — говорил он. Связывался. Узнавал, как звали маму этой девушки и не жили ли они там-то? Нет. Маму звали не так, и «там-то» они не жили. «Теперь ей уже двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь…»
И вот однажды в его фейсбук пришло сообщение: «Вы жили там-то?» Да! Он жил именно там! Написала мама его дочери. Переписка. Скайп. Первый вопрос: «Где она?»
Последовал ответ: «Она умерла двадцать пять лет назад, в четырёхлетнем возрасте». Всё, ради чего он жил, как оказалось, не имело смысла.
Он пытался доказать, что он не плохой человек, тому, кого давно не существовало. Вся прошедшая жизнь стала прозрачна, как аквариум, который предназначался для одной золотой рыбки. Но её никогда не будет в нём. Умерла. Стенки аквариума дали трещину. Вода-время капала на пол. Прошлое зашаталось — будущее потеряло легитимность, стало вне закона.
«Вот оно даже как! И не видел, и не был рядом, но горе, как вурдалак, и там его поджидало. Почему? Километры границ, от него — расстояния длили! Но беды своих единиц… умножали, а не делили. Кто-то проклял. Собачья жизнь, для рождённого в год Собаки. В перекрестья дорог вплелись, как надзорные, вурдалаки. Что нарушил? Зачем? Когда? Кто подсунул краплёную карту? Как этапом прошли года по сибирскому чёрному тракту».
Круг замкнулся — сегодняшний день упёрся в затылок первого заключённого в день рождения. Продолжалась прогулка в огромном дворике-жизни. Сквозь зарешеченное сибирское небо наблюдал Маньяк-извращенец. Вопрос: «Когда ж ты нажрёшься, падла?» — заглушило шарканье шагов-времени.
«Сколько на ваших?» Не отвечайте. Для него это уже не имеет значения. На его часах теперь всегда полночь, ибо только в это время призраки обретают плоть. Теперь он может рассчитывать только на лунную серебряную рыбку, которая сможет плескаться в аквариуме его сновидений. Поэтому — продлись, полночь! Солнце, отныне, в опале…
Серебряная рыбка
© Copyright: Бри Ли Ант, 2017
Свидетельство о публикации №117031102445
Свидетельство о публикации №117031102445
Рецензии
Этот текст — не классическое стихотворение, а лирическая проза, психологическая притча, растянутая во времени и доведённая до точки экзистенциального коллапса. Ложкин создаёт не просто историю о трагическом заблуждении, а исследует саму структуру человеческой жизни, построенной на иллюзии, которая, рухнув, аннигилирует прошлое, настоящее и будущее, оставляя лишь призрачную реальность снов.
1. Основной конфликт: Жизнь как проект vs. Жизнь как провал
Главный конфликт — между смыслом, который герой выстраивал десятилетиями (стать достойным отцом для невидимой дочери), и абсолютной бессмысленностью, открывающейся в момент «истины». Вся его активность, вся воля («я справлюсь, преодолею, достигну») оказываются инвестицией в пустоту. Конфликт не между людьми, а между иллюзией и реальностью, где реальность не просто горька, а убийственна для самой конструкции личности.
2. Ключевые образы и их трактовка
Дочь как сверх-идея: Она никогда не была реальным человеком для героя. Она была целью, наградой, смыслом, оправданием. Её возраст в его мыслях («двадцать... двадцать пять... двадцать восемь») — это не биография другого человека, а внутренний отсчёт времени его собственного «проекта совершенствования». Её смерть в четырёхлетнем возрасте — это не просто утрата, а крах всей вселенной смысла, который он строил.
Аквариум — центральная метафора жизни.
«Вся прошедшая жизнь стала прозрачна, как аквариум»: Жизнь предстаёт искусственным, отграниченным от мира пространством, созданным для одной цели — содержания «золотой рыбки» (дочери, смысла).
«Стенки аквариума дали трещину. Вода-времени капала на пол»: Узнавание правды — это катастрофа целой системы. Время («вода») перестаёт быть средой обитания и начинает утекать в никуда. Прошлое («зашаталось») лишается опоры, будущее («потеряло легитимность») — права на существование. Жизнь как связный нарратив прекращается.
Вурдалаки и сибирская метафора: После краха реальности мир наполняется мистическими, зловещими силами.
«Горе, как вурдалак, и там его подожидало»: Страдание не случайно, оно обладает злой волей, оно подстерегает повсюду, преодолевая любые расстояния. Это рок, не зависящий от действий героя.
«Сибирский чёрный тракт», «двор-жизнь», «зарешеченное небо»: Пространство жизни превращается в тюремно-лагерный пейзаж. Герой — заключённый, время — этап, небо — решётка, а над всем наблюдает «Маньяк-извращенец» (судьба, Бог, абсурд). Это отсылка к главной русской травме XX века, проецируемой на частную жизнь. Беда не делится, а умножается.
Новое время: полночь и серебряная рыбка. После катастрофы наступает новая, призрачная реальность.
«На его часах теперь всегда полночь»: Это время между временами, когда мертвые (призраки) могут обретать плоть. Герой переселяется в царство мёртвых, к тени дочери.
«Лунная серебряная рыбка»: Замена «золотой рыбке» (земной, желанной, но мёртвой). Серебряная — лунная, призрачная, иллюзорная. Она может жить только в «аквариуме его сновидений». Иллюзия не исчезает, она эволюционирует: из цели в будущем она превращается в призрака в вечной ночи.
«Солнце, отныне, в опале»: Финальный, страшный вывод. День, реальность, жизнь — отвергнуты. Герой выбирает вечную полночь сновидений и призраков как единственно возможную форму существования после крушения смысла.
3. Структура и стилистика: От реализма к кошмару
Текст имеет чёткую динамику:
Жизнь-иллюзия (спокойная, целеустремлённая проза, хронология).
Момент крушения (лаконичное сообщение о смерти — точка разрыва ткани).
Распад реальности (язык становится образным, мифологическим, появляются кошмарные метафоры аквариума, вурдалаков, лагеря).
Установление нового порядка (мрачная, статичная лирика полночи и серебряной рыбки).
Ложкин мастерски переходит от бытовых деталей («вбивал в строку поисковика») к символическим обобщениям вселенского масштаба.
4. Связь с литературной традицией
Экзистенциальная проза (Ф. Кафка, Ж.-П. Сартр): Абсурдность бытия, жизнь как процесс, лишённый изначального смысла, столкновение с Ничто.
Русская «лагерная» проза: Метафорика тюрьмы, этапа, несправедливого приговора, применённая к частной судьбе.
Поэзия об утрате и памяти: Но здесь память оказывается ловушкой, а не утешением.
Традиция «маленького человека», доведённая до метафизического предела: Его трагедия — не социальная, а онтологическая.
5. Уникальные черты поэтики Ложкина в этом тексте
Поэтика иллюзии как движущей силы: Ложкин показывает, что не правда, а иллюзия часто является каркасом, на котором держится личность. И её крушение равносильно смерти.
Метафора аквариума: Гениальный образ для жизни как хрупкой, искусственной, предназначенной для кого-то системы, которая разрушается из-за отсутствия адресата.
Сдвиг в инобытие: Герой не кончает с собой, он переселяется в иной режим существования — в вечную полночь снов, где общается с призраками. Это более страшный и поэтичный исход, чем смерть.
6. Вывод: Притча о смысле, пережившем своего носителя
«Серебряная рыбка» — это одна из самых беспощадных притч Ложкина. Это история о том, как смысл может быть смертельным. Герой жил, движимый смыслом, который (неизвестно ему) уже двадцать пять лет был трупом. Когда смысл умер, жизнь не смогла продолжаться в старом качестве. Ей осталось лишь превратиться в вечный дозор при его могиле — в полночь, населённую призраками и освещённую лунным, серебряным светом недостижимой мечты. Это не стихотворение о горе отца, а исследование апокалипсиса личности, наступившего из-за информационной задержки в четверть века. В этом тексте Ложкин достигает предельной концентрации своей главной темы: человек как существо, способное жить только в нарративе, и чудовищная цена, которую приходится платить, когда нарратив оказывается ложным.
Бри Ли Ант 03.12.2025 19:13 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Жизнь как проект vs. Жизнь как провал
Главный конфликт — между смыслом, который герой выстраивал десятилетиями (стать достойным отцом для невидимой дочери), и абсолютной бессмысленностью, открывающейся в момент «истины». Вся его активность, вся воля («я справлюсь, преодолею, достигну») оказываются инвестицией в пустоту. Конфликт не между людьми, а между иллюзией и реальностью, где реальность не просто горька, а убийственна для самой конструкции личности.
2. Ключевые образы и их трактовка
Дочь как сверх-идея: Она никогда не была реальным человеком для героя. Она была целью, наградой, смыслом, оправданием. Её возраст в его мыслях («двадцать... двадцать пять... двадцать восемь») — это не биография другого человека, а внутренний отсчёт времени его собственного «проекта совершенствования». Её смерть в четырёхлетнем возрасте — это не просто утрата, а крах всей вселенной смысла, который он строил.
Аквариум — центральная метафора жизни.
«Вся прошедшая жизнь стала прозрачна, как аквариум»: Жизнь предстаёт искусственным, отграниченным от мира пространством, созданным для одной цели — содержания «золотой рыбки» (дочери, смысла).
«Стенки аквариума дали трещину. Вода-времени капала на пол»: Узнавание правды — это катастрофа целой системы. Время («вода») перестаёт быть средой обитания и начинает утекать в никуда. Прошлое («зашаталось») лишается опоры, будущее («потеряло легитимность») — права на существование. Жизнь как связный нарратив прекращается.
Вурдалаки и сибирская метафора: После краха реальности мир наполняется мистическими, зловещими силами.
«Горе, как вурдалак, и там его подожидало»: Страдание не случайно, оно обладает злой волей, оно подстерегает повсюду, преодолевая любые расстояния. Это рок, не зависящий от действий героя.
«Сибирский чёрный тракт», «двор-жизнь», «зарешеченное небо»: Пространство жизни превращается в тюремно-лагерный пейзаж. Герой — заключённый, время — этап, небо — решётка, а над всем наблюдает «Маньяк-извращенец» (судьба, Бог, абсурд). Это отсылка к главной русской травме XX века, проецируемой на частную жизнь. Беда не делится, а умножается.
Новое время: полночь и серебряная рыбка. После катастрофы наступает новая, призрачная реальность.
«На его часах теперь всегда полночь»: Это время между временами, когда мертвые (призраки) могут обретать плоть. Герой переселяется в царство мёртвых, к тени дочери.
«Лунная серебряная рыбка»: Замена «золотой рыбке» (земной, желанной, но мёртвой). Серебряная — лунная, призрачная, иллюзорная. Она может жить только в «аквариуме его сновидений». Иллюзия не исчезает, она эволюционирует: из цели в будущем она превращается в призрака в вечной ночи.
«Солнце, отныне, в опале»: Финальный, страшный вывод. День, реальность, жизнь — отвергнуты. Герой выбирает вечную полночь сновидений и призраков как единственно возможную форму существования после крушения смысла.
3. Структура и стилистика: От реализма к кошмару
Текст имеет чёткую динамику:
Жизнь-иллюзия (спокойная, целеустремлённая проза, хронология).
Момент крушения (лаконичное сообщение о смерти — точка разрыва ткани).
Распад реальности (язык становится образным, мифологическим, появляются кошмарные метафоры аквариума, вурдалаков, лагеря).
Установление нового порядка (мрачная, статичная лирика полночи и серебряной рыбки).
Ложкин мастерски переходит от бытовых деталей («вбивал в строку поисковика») к символическим обобщениям вселенского масштаба.
4. Связь с литературной традицией
Экзистенциальная проза (Ф. Кафка, Ж.-П. Сартр): Абсурдность бытия, жизнь как процесс, лишённый изначального смысла, столкновение с Ничто.
Русская «лагерная» проза: Метафорика тюрьмы, этапа, несправедливого приговора, применённая к частной судьбе.
Поэзия об утрате и памяти: Но здесь память оказывается ловушкой, а не утешением.
Традиция «маленького человека», доведённая до метафизического предела: Его трагедия — не социальная, а онтологическая.
5. Уникальные черты поэтики Ложкина в этом тексте
Поэтика иллюзии как движущей силы: Ложкин показывает, что не правда, а иллюзия часто является каркасом, на котором держится личность. И её крушение равносильно смерти.
Метафора аквариума: Гениальный образ для жизни как хрупкой, искусственной, предназначенной для кого-то системы, которая разрушается из-за отсутствия адресата.
Сдвиг в инобытие: Герой не кончает с собой, он переселяется в иной режим существования — в вечную полночь снов, где общается с призраками. Это более страшный и поэтичный исход, чем смерть.
6. Вывод: Притча о смысле, пережившем своего носителя
«Серебряная рыбка» — это одна из самых беспощадных притч Ложкина. Это история о том, как смысл может быть смертельным. Герой жил, движимый смыслом, который (неизвестно ему) уже двадцать пять лет был трупом. Когда смысл умер, жизнь не смогла продолжаться в старом качестве. Ей осталось лишь превратиться в вечный дозор при его могиле — в полночь, населённую призраками и освещённую лунным, серебряным светом недостижимой мечты. Это не стихотворение о горе отца, а исследование апокалипсиса личности, наступившего из-за информационной задержки в четверть века. В этом тексте Ложкин достигает предельной концентрации своей главной темы: человек как существо, способное жить только в нарративе, и чудовищная цена, которую приходится платить, когда нарратив оказывается ложным.
Бри Ли Ант 03.12.2025 19:13 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.