Марсикова кончина

МАРСИКОВА  КОНЧИНА
       Он был дворняжкой, черно-коричневой масти, со светлыми лапами и огромными черными глазами. Добрый он был  такой, ласковый, незлобливый. Да и родословной  был простецкой, и не было в нем аристократической спеси.
      Когда он появился в нашем доме ,- никто толком и не знал, но, видимо, давно. Сроднился он с домом.
    И звали его просто   Марсик. Почему так?  Да кому-то пришло в голову, попробуй, дознайся. И пошло… Имя легкое, приятное, вот и закрепилось.
     Любовью Марсик пользовался всеобщей. Каждый старался его приголубить, погладить. Разве что отец проявлял равнодушие, а порой даже и резкости, покрикивал и отгонял от себя. Не любил собачьих нежностей. Так уж устроен был человек. Марсик привык к подобному обхождению и старался держаться подальше от отца.
    Домашними давно была замечена особая расположенность Марсика    к ишаку Васе: прыгал от радости при его появлении, обнимал передними лапами морду ишака, облизывал и терся о нее головой. Когда Вася отправлялся с телегой за ворота, Марсик бежал сбоку и громким лаем провожал своего друга. Ночами, свернувшись калачиком, чутко охранял  дремотный  сон  уставшего за день ишака.
      Всегда так бывает – резко и внезапно… Случилось это раннею весной, когда снег покрывается тонким настом и морозы еще ощутимы. Марсик стал другим.   Все это почувствовали. Пропал веселый настрой, ушла куда-то энергия, Марсик днями лежал у Васиной кормушки и жалобно повизгивал. Миска с едой оставалась нетронутой.
     Дед Никита решил провести осмотр. Освидетельствование не выявило каких-либо внешних повреждений. Открыли пасть, увидели и ужаснулись – нет языка, торчал какой-то кровавый обрубок… Все стало ясно, вернее ничего не понятно,- от чего все это.
    Прошло несколько дней. Марсик стонал и таял на глазах. Смотреть на его мучения было просто невыносимо.  И тогда, скрепя сердце, приняли решение – умертвить…Данный исход, наверное, был верным и целесообразным.                Предстояло определиться с видом казни и исполнителями. Старшие сразу же ушли в сторону. Сошлись во мнении – вешать нам: мне и брату Василию.
      Мы осознавали как величие драмы, так и нашу ответственность. Было до безумия жаль Марсика, ведь столько лет он рядом с нами…
     Несчастный вряд ли осознавал предстоящее.  И когда брат взял его на руки, он весь дрожал и жалобно повизгивал. Вместо веревки почему-то решили использовать проволоку, видимо, считали ее более надежной. Соорудили петлю, закрепили ее на суку дерева. Наступил ответственный момент…
     Что было дальше, мы с братом плохо помнили… А случилось что-то ужасное: отсутствие у Василия палаческого опыта привело к тому, что несчастный Марсик просто выскользнул из петли… Мы были охвачены ужасом и, теряя остатки самообдадания, вновь засунули несчастного в петлю, затянули ее и со всех ног бросились в избу. Нас бил озноб, на расспросы родителей мы отвечали бессмысленным мычанием…
    … Марсика  вынули из петли, в крутом берегу реки вырыли яму и предали окоченевшее тело земле.
     Почувствовал ли ишак Вася потерю друга? Трудно сказать…
     Мы же с братом получили  глубочайшее нравственное потрясение, которое долгие годы  будет ощущаться горестным укором за загубленное невинное существо, именуемое просто Марсиком…