Пережить Россию! - Часть Первая

Часть Первая –Моя жизнь с 0 до 10 лет
Я родился в двадцатого веке, в восемьдесят девятом году в городе герое Ленинграде -по крайней мере тогда он еще так назывался.
 Я родился в небогатой интеллигентской семье, отец математик, в Советское Время преподаватель на кафедре в обществе знания, в свободное время пишущий математические теории, выпускающий книги. Мать инженер электрик, которая по своему признанию, всю жизнь боялась электричества.
Наверно поэтому, в конечном итоге, она ушла с работы, и после рождения детей, стала домохозяйкой.
У моего отца это был не первый брак и не последний, у моей матери напротив первый и окончательный.
Помимо меня, у моих родителей было еще два сына, мы с ними никогда не были особенно дружны и никогда не понимали друг друга, да и сейчас особо не  понимаем.
Мой старший брат Дмитрий – был инвалидом с детства страдавшим от тяжелого психологического расстройства, а после того как его в школе еще несколько раз побили дети он стал чувствовать себя совсем плохо.
Мой младший брат Антон всегда был далек от меня по характеру, а в какой-то момент просто замкнулся в себе и практически не шел со мной на контакт, впрочем как и с окружающим миром.
Я его не виню, в конце концов после всего что мы пережили, я  тоже был точно таким же и только в последние годы годам к 23 мало-мальски пошел на поправку.

Я родился в двадцатом веке, в восемьдесят девятом году, в городе герое Ленинграде, по край ней мере тогда он еще так назывался.
Я родился в самый разгаре Перестройки, мой отец человек богатого ума, мечтавший разбогатеть и жить припеваючи, сразу же подался в коммерцию.
Это были одни из первых лет, когда в СССР начали открываться первые кооперативы, тресты и общества ограниченной ответственности.
Советский Союз, начавший свой восхождения с НЭПА, подходил к своему завершению той же дорогой, через  свободный рынок.
    Невозможно перечислить всех дел, которыми занимался мой отец, пытаясь разбогатеть, хоть как-то прокормить семью и вырваться из той нищеты, в которой мы существовали.
В начале девяностых проживая в маленькой коммунальной квартире в Петродворцовом районе.
Мой отец не был жуликом или бандитом, он не носил малиновых пиджаков, он был всего лишь интеллигентом, со всеми своими достоинства и недостатками. Которому при Советской власти не давали устроиться на подработку дворником, (потому в те времена человек с высшим образованием не имел право мести улицы), а теперь будь ты хоть академиком твоя жизнь зависела только от тебя.

Именно поэтому начавшиеся бурные перемены в стране, все поменяли, все поменяли до неузнаваемости, официальные звания и статусы потеряли всякий смысл и когда рухнули прежние запреты, все талантливые люди отягощённые коммерческой жилкой ринулись в свободные рынок, только зарождавшейся Новой России.
 Мой отец не был святым и он подчинялся тем неписанным законам и порядкам, которые действовали по всей стране и действуют пожалуй до сих пор, как бы их не отвергали и не запрещали любыми законами.
Помню когда я был уже взрослый и помогал своему отцу, я много раз слышал от него безумную фразу которая для меня казалась просто немыслимой, но которая чудесно характеризует дух той эпохи в которой мы жили.
-"Я мошенник", говорил мне мой отец, как будто бы считая это заслугой, а не стыдобой.
При всем притом что: невозможно сосчитать сколько раз за коммерческую судьбу моего отца, его самого кидали, не платили за работу, обманывали, пытались лишить всего. А он по своему интеллигентному характеру всё сносил, пытался начать заново, чувствуя какие жуткие людские нравы правили Россией в 90 годы.
И только со временем когда новые порядки и устои общества окончательно вошли в обиход, мы медленно стали выбираться из той нищеты, в которой так долго жили.
 
В начале 90тых годов, моя семья жила в маленькой коммунальной квартирке на Юго-Западе Петербурга. Я не помню того время, я тогда был еще слишком маленьким, что бы его помнить.
Единственное что я могу вспомнить о тех временах, так разве что пересказать рассказы родителей, которые посвятили меня в истории о своем необычайном интересном соседе, который жил вместе с нами в одной коммунальной квартире.
Это был некий Паша мужчина лет 30, под два метра ростом, образованный, красивый интеллигентен, но невероятно странный персонаж как все представители Малого Народа.
 Как мне рассказывали родители, он мылся в ванной по три четыре раза в день, читая в ванной научную литературу, не позволяя никому из соседей войти и воспользоваться уборной или тем более ванной.
Но при всей своей начитанности, этот самый Паша был невероятных жулик, он работал санитаром в больнице и воровал оттуда спирт, разбавляя в колбах водой.
  А однажды мой отец вошел на кухню где мать оставила кастрюлю с борщом и он увидел, как этот самый Паша полез в кастрюлю голой рукой, что бы достать от туда кусок мяса.
 И он доставал его и не чувствовал никакой боли от кипятка, стоит ли говорить что повлиять на него было совершенно бессмысленно.
Как рассказывали мои родители, это был удивительный человек, образованный, интеллигентный, способный обаять любого собеседника, но при этом совершенно не способный к размеренной и спокойной жизни простого труженика.
Например, однажды Паша благодаря своему необычайному красноречию смог устроиться только представьте замом начальника на одном крупном предприятии, это было немыслимо чтобы человек с улицы пришел и сразу в замы. Но еще более удивительным было то что Паша не продержался на этой должности и нескольких недель. Потому что ему было скучно и нудно жить такой размеренной жизнью по расписанию и в конце концов, интеллигент Паша получив первый аванс, запил и как говорится, сгорел на работе.
Я рассказываю об этом человеке, потому что хочу показать вам через него, таинственную сущность русского интеллигента, способную с одной стороны на невероятные подвиги, а с другой стороны на невероятную низость.
Например, однажды к нам в коммуналку пришли уволенные моим отцом рабочие, они были пьяные, обуянные ненавистью и злобой и явно задумавшие что-то плохое.
 Разговоры с ними ничего не дали и только помощь соседа Паши позволила моему отцу сохранить жизнь и здоровье, вырвавшись из рук этих людей, не способных критически посмотреть на свои просчеты.
Но при всем при этом стоило только моего отцу купить велосипед, и поставить его в коридоре нашей коммуналки, как на следующий день, этот велосипед украли и украл, никто ни будь, а этот же самый Паша, который воспринимал это как само собой разумеющееся.
Мой отец не винил его, он относился к нему с пониманием, благодарил за помощь, видел в нем какую-то родственную таинственную душу с которой можно поговорить и обсудить высокие материи.
 Что тут скажешь интеллигенция, и эта интеллигенция будет сопровождать меня и мою семью на протяжении всей жизни.
Как бы я не хотел послать ее ко всем чертям...

 
В начале девяностых годов,  коммерческие дела родителя моего пошли на редкость хорошо. Он чуть, чуть разбогател и мы переехали из коммунальной квартиры на природу, купив себе маленький домик в пригороде Старого Петергофа.
Но отец не собирался на нем останавливаться, он хотел построить на выделенном участке новый дом, куда мы сможем все поселиться и жить по человечески.
 Сначала он планировал построить небольшой двух этажный коттедж, комфортный для всех, не вызывающий большой завести у окружающих.
Но вдруг, к нам в гости приехал его друг архитектор, я не помню его имени, у меня сохранились лишь фотографии...
Но по словам, родителей он был очень занимательный человеком, лет пятидесяти, с бородкой, чуть седой, худой как щепка.
 Он тоже был представителям Малого Народа, с которым мой отец был очень дружен с давних лет.
И после бурной встречи, этот архитектор рассказывал моему отцу о всех своих неурядицах. О том, как его бросила жена застав с любовницей, как его уволили с работы за пьянку, как он беспробудно запил и не знал чем жить.
 Но что самое занимательно он привез моему отцу проект дома, который предложил построить на участке вместо маленького коттеджа.
Мягко говоря план этого дома не влезал не в какие рамки едва ушедшего Советского Времени.
Но как говорил сам архитектор объясняя свою задумку рассказывая что: этот проект оказывается приснился ему во сне и он искренне верит, что если мой отец согласится построить это здание, все проблемы его создателя уйдут в прошлое.
 
Стоит сказать, что проект который принес архитектор, был вовсе не дома, а скорее дворца немецких королевичей. Потому что на бумаге изображался во всех подробностях огромное пятиэтажное здание с башенками и пиками, напоминавшее своими пропорциями и образом знаменитый немецкий замок Нойшванштайн в Баварии.
Не знаю почему, может быть из человеческой солидарности, но мой отец согласился взяться за строительство этого чудо дома.
Решив построить Нойшванштайн посреди тихого дачного поселка окруженного маленькими двухэтажными домиками Советских времен.

Что тут скажешь мой отец был увлекающимся человеком и эмоциональная подноготная была для него всегда важнее холодного расчета и логики.
И вот в начале девяностых годов, в пригороде Петергофа, в небольшом поселке, где стояли маленькие невзрачные домики, началась грандиозная стройка.
Стоит ли говорить, что это было эпохальное строительство, только кончилась Советская власть, где людям запрещали строить дома  ограничивая  по площади и высоте, а тут огромное, невероятное здание, стало медленно возникать на пустом участке.
Мне тогда было лет пять-шесть, моему старшему брату десять, а младший еще даже не родился на свет.
В процессе строительства мы жили в маленьком деревянном домике на краю участка, который остался от прежних хозяев, мы собирались его снести после окончания грандиозного строительства.
А строительство продолжалось, уж не знаю, как мой отец выпутывался чтобы на всё находить деньги. В то время он занимался разными сферами деятельности, строительной деятельностью, обслуживанием разных предприятий и общежитий.
  Так что деньги были, не говоря уже о том после развала СССР осталось много заводов и фабрик, которые продавали свою продукцию за бесценок и мой отец умудрялся покупать кирпичи, песок, цемент тоннами, удивляясь, что в Советское время эти товары было практически не достать.

Стоит сказать что в те времена действительность Петербурга как впрочем, и всей России была очень занимательная, вы могли сегодня быть никем, а завтра стать всем, а на послезавтра быть убитым в подворотне своего дома.
У моего отца было очень много знакомых, которые сгинули в коммерческих перипетиях и неурядицах таким вот образом, не говоря уже о том, что подобная судьба много, много раз могла коснуться и его самого и нас вместе с ним тоже.

Например в начале девяностых у моего отца был рабочий автомобиль, который плохо заводился и ему приходилось очень долго стоять на одном месте пока машина не заведется. Мой отец откладывал ее починку изо дня в день, но в какой-то момент вдруг почувствовал, что нужно обязательно починить. Он уже давно просил своего рабочего Сашу это сделать, но тот все время откладывал указание начальника на потом, но в этом день под чутким контролем задание было выполнено.
На вечер у моему отца была запланирована встреча с "партнерам по бизнесу" который находился на небольшой государственной должности, от позиции которого многое зависело в жизни моего отца.
Не будем вдаваться в подробности особенностей русской жизни, тут конкретизировать просто не прилично, это было естественное положение вещей как сейчас так и тогда.

И мой отец приехал к дому этого чиновника и поставил свою рабочую машину чуть-чуть вдалеке от его дома, направившись к знакомому на деловую встречу.
Прошло несколько часов, был глубокий вечер и вот когда мой отец вышел из подъезда он внезапно что-то услышал, оглянулся и вдруг увидел как какие-то мужчины шатаются неподалеку. Они покуривали сигареты и о чем-то между собой разговаривали. По удивительному стечению обстоятельств они не заметили моего отца, а он не придал их присутствию особого значения стоят себе мужики и стоят.
Но как только мой отец сел в машину, они резко оглянулись, увидели его с загоревшими фарами и со всей дури побежали на встречу, рассыпаясь угрозами и оскорблениями.
 Вероятней всего моего отца не стало бы в живых, если  бы его машина, как и было, принято, не завелась с первого раза, но по воле случая, сегодня был совсем другой разговор.
И нажав на газ, мой отец смог чудом спастись от собственной гибели, злоумышленники бежали за ним и машиной, но в итоге отстали от нее совсем далеко, а через несколько недель проломили голову тому самому чиновнику к которому время от времени наведывался мой отец.
Положив его сначала на больничную койку, а потом на кладбище…

Стоит сказать, что в те времена русский обыватель вел себя очень странно он мог помочь просто так, а потом убить ни за что.
Например, однажды мой отец ехал вечером по Петергофскому шоссе и остановился в центре Стрельны, возле местного ДК.
Ему надо было толи что-то проверить,  толи что-то залить в двигатель толи еще чего и выйдя из машины, он внезапно заметил как из этого самого ДК стали выходить люди. Они выходили после танцев и вечерних гуляний и вроде бы ничего не предвещало беды. Но вдруг какие-то двое мужчин, увидев моего отца у машины, бегом ринулись к ней.
Совершенно чужие, незнакомые, не имеющие даже тени деловых отношений. Но они зачем-то бежали по Петергофскому шоссе, к совершенно чужому незнакомому человеку выкрикивая мат и бранясь через пустоту, обуяненные самыми агрессивными и жестокими намерениями.
В этот вечер только чудо позволило, моему отец, успеть уехать. Машина была неисправна и ехала плохо, но даже те несчастные 20-30 километров, до которых она успела разогнаться смогли спасти его от беды.

В дальнейшем в нашей жизни будет еще много таких историй, когда откуда не возьмись над нами возникал дамоклов меч, а мы лишь чудом успевали испод него вывернуться, продолжая жить и бороться.
 И это события происходили не только от неурядиц в обществе но и от лица самого государства.
 Например, в 93 году между президентом России Борисом Ельциным и Верховным Парламентом РСФСР возник жесткий клинч.
Была очень большая вероятность, что прежняя ветвь власти оставшаяся от Советского Союза победит новую демократическую Россию. Возвратив страну в той или иной мере к прежним порядкам, оставшимся от СССР.
От этого клинча двух систем, местная власть по всей стране просто не знала как быть, потому что в зависимости от победы тех или этих их собственная жизнь могла поменяться до неузнаваемости.
Не говоря уже про жизни простых людей.

И естественно не стоило и сомневаться что если бы в клинче новой и старой России победило бы ГКЧП моего отца как и всех остальных коммерсантов собирались арестовывать и судить за преступно-нажитое имущество, которые они получили в лихие годы начала девяностых.
У нашего дома, который был к тому моменту частично достроен, даже стояли машины милиции. Ждавшие чем кончатся события в Москве, что бы в случае победы ГКЧП арестовать моего отца и его имущество.
Почему они это делали, спросите вы? А потому что дом, который он решил построить настолько выходил за грань привычного уклада русской жизни, настолько выделялся среди окружающих, что просто руки чесались сделать какую ни будь подлость, уличить в чем ни будь уничтожить и растоптать.
Стоит ли говорить, что они сами брали и сами давали, сами грабили и воровали, но не были способны ничего себе толком нажить.
Потому что пропивали все что попадалось им в руки или напротив тратили на всякие радости жизни, покупая видео магнитофоны, только появившиеся в начале девяностых в широкой продаже.

Может быть к счастью, а может быть к горю, но ГКЧП проиграла свою политическую войну, жизнь пошла и дальше своим чередом и никого не посадили, рыночную экономику не разрушили и ее апологеты могли продолжать грабить страну, опасаясь уже совсем других вещей, которые их окружали повсюду.

Наш дом, тот самый о котором я рассказывал, потихоньку достраивался, и медленно начал приобретать вид  огромного пятиэтажного дворца. Он был метражом под тысячу метров с башнями и балконами, внутри он был заполнен широкими залами и кабинетами на каждом этаже.
Но как только само здание было закончено, у моего отца внезапно закончились деньги на дальнейшее строительство, а в коммерции начались какие-то неурядицы и проблемы. Поэтому внутренняя отделка, представляла из себя, всего лишь голые кирпичи и только несколько комнат были пригодны для человеческой жизни. Сколько всего было комнат в этом Доме, я никогда не считал, потому что не видел нужды считать, все равно они были не пригодны к существованию.

В дальнейшем моя семья переедет жить в этот дворец, мы могли бы остаться в  деревянном домике который так и стоял от прежних хозяев участка но этот домик  кто-то из местных поджог, толи от зависти, толи от глупости.
Я до сих пор помню, как он горел перед моими глазами, поднимаясь в него бушующим огненным пламенем. Сжигая в своем огне нашу прошлую жизнь, во имя построения новой.
Какие чувства я испытывал тогда, пожалуй горесть, горесть что люди завидовали нам, а в нашей жизни нечему было завидовать, мы страдали куда больше чем они.

Ибо видимость обманчива и моя жизнь и жизнь моей семьи, никогда не была радужной и безоблачной. Сколько себя помню, мы всегда перебивались с хлеба на воду, мечтая о завтрашнем дне как о манне небесной, когда сможем, обрести стабильность и хотя бы покой.
Что же касается моего отца, он не умел копить деньги, потому что по характеру был игроком, на подобие тех которые не могут остановиться играя в азартные игры. Только в отличии от этих любителей Одноруких бандитов мой отец играл в бизнес и ставил на него всё что  имел, все время ожидая успеха вне зависимости от результата.
Стоит ли говорить что его постоянно кидали и не доплачивали, в большей степени этим грешили "военные и милиционеры" являясь неприкосновенными заказчиками от государства.
А он наученный горьким опытом, исправно платил своим  работягам, прекрасно зная что они могут сделать при малейшей недоплате.
Ведь всем наплевать получил ты свою прибыль или нет, заплатили тебе заказчики или кинули на авансе. С тебя все равно будут требовать рабочие своих денег, а ты гуляй Вася, гуляй голый и ободранный, это ведь бизнес.

Что тут скажешь это были тяжелые времена, шел девяносто четвертый, девяносто пятый, шестой год и люди тогда были злыми и готовыми на всё ради своего собственного существования.

Помните я вам рассказывал про нашему соседа по коммуналке Пашу, я лично его никогда не видел и могу рассказать о нем только по рассказам родителей.
Но это был необычайно забавный человек с одной стороны образованный, а с другой стороны невероятный подлец.
 Только подумайте, он продал, свое единственное жилье, комнату в коммуналке, и не кому ни будь а моему отцу, а потом за неделю пропил все эти деньги.
Разве это не Достоевский, разве это не слепок с его великих страниц о Братьях Карамазовых, и главное как пропил, он заранее знал, что пропьет и поэтому настоял, чтобы мой отец не давал ему всех денег лично, а положил на банковский счет где они будут в сохранности от своего же хозяина.
Потом Паша попросил моего отца, что бы тот снял ему номер в гостинице, где он будет недельку другую отмечать пока не найдет для себя новое жилье.
Но чем это все кончилось дамы и господа, не сложно догадаться -Паша в первый же день после продажи комнаты в коммуналке снял все деньги со счета, успев прокутить их за неделю, а оставшиеся крохи у него отобрали, толи бандиты толи милиция, один черт.
Что же касается Паши, оставшись без дома и крова, он пошел к моему отцу, к нам в дом. Он просил оставить у нас какие-то свои личные вещи, потому что их некуда было деть. Время от времени он приходил к нам в дом этот огромный Петергофский Нойшванштайн, чего-то смотрел, разговаривал. У моего отца в те времена была очень сложная ситуация, бушевал бандитизм и рекит и поэтому мой отец однажды почувствовал, что с ним может произойти самое страшное.
 Именно поэтому однажды он решил нанять охранника с собакой, дав поручение охранять наш дом и прочесывать местность вокруг него.

Здание было огромным и поэтому когда охранник зашел за поворот, он стал незаметен для всех окружающих и до него было не докричаться как не кричи.
А мой отец стоявший во дворе возле дома, одним теплым июльским утром вдруг увидел, как по улице к дому приближается тот самый Паша.
Который шел к нам, а рядом с ним приближался какой-то амбал уже готовый на самое страшное. Мой отец пораженный увиденным воскликнул как он сам рассказывал:
-Паша, ты что, ты что? –а Паша отвечал.
-Сейчас узнаешь.- мой отец пятился от них назад, отступая к дому, он не думал убегать, силы были неравны, еще не зная удастся ли обойтись мирно без крови или мы все обречены.
Но вдруг из-за угла дома, появился охранник с собакой, увидев его мой отец закричал:
-Держи его. -и тот ринулся на них, отгоняя негодяев от дома как можно дальше.
Мой отец не стал их преследовать, снимать пса с поводка, вызывать милицию смысла не было "никого ведь не убили, трупов нет," но когда не званные гости уходили, мой отец увидел как амбал дал Паше хороший подзатыльник.
Тот естественно оправдывался перед ним и говорил, что ничего не знал о собаке с охранной, но его напарник ему не верил и продолжал его лупить.
Теперь было понятно, зачем Паша оставлял в нашем доме свои вещи, для чего он время от времени наведывался к нам в дом, осматриваясь, а чего ценного можно взять, как только появится шанс это сделать.
 И это тот самый человек, который прожил с нами многие годы в одной квартире, имел хорошие отношения, общие интересы, общую ментальность Малого Народа.
И вспоминая о нем, я всегда задумывался, почему люди с высшим образованием могут поступать так плохо, ведь они же наделены разумом?
 И почему опустившаяся интеллигенция способна вести себя куда более страшно и развязно, нежели самых опустившийся обывателей?
  В своей жизни я еще не раз буду открывать для себя эту особенность русской интеллигенции и что самое страшное я ее обнаружу в самых дорогих и близких мне людям.

Удивительно, но что бы, не происходило с моим отцом, какие бы подлости он не встречал, он всегда доверял людям. Ожидая от них только самого лучшего, но при этом называл народ «больным и невменяемым», а я напротив никогда не доверял людям в частности, но при этом, испытывал к народу как таковому, искреннее сострадание. Что они вот такие, что они живут вот так, что им невозможно верить, что их можно только жалеть и сторониться…
И я сторонился, наученный горьким опытом своей жизни, которая только начинала преподавать мне уроки.

После развода с моей матерью, мой отец женился в третий раз, у моей матери и ее детей не было другого жилья кроме маленькой квартирки в центре Петербурга (которую мы сдавали и за счет которой жили) и поэтому мы никак не могли разъехаться и жить по разным адресам. Денег было крайней мало и мы не могли уехать из общего дома, каким бы недостроенным и неудобным он ни был.
Моя мать прожив очень долгое время в качестве домохозяйки –разучилась вести самостоятельную жизнь, у нее на руках было трое детей один из которых инвалид, и пускай уехать от моего отца было бы самым разумным решением, но она от этого решения отказалась. Решив остаться жить в доме со своим бывшим мужем, который ей изменял при браке и не сдерживал себя после развода.

Мой отец всегда был бойким человеком и ему было не стыдно, привести в наш дом свою новую жену, по соседству с которой нам пришлось жить после развода с моей матерью.
 Мой отец и его пассия жили на первом этаже, моя мать и трое ее сыновей на втором, а остальные три этажа пустовали, как впрочем и весь остальной дом, который представлял из себя голые кирпичи и бетонный пол.
 
Стоит ли говорить, что моей матери было невыносимо подобное соседство, но уехать из дома и переселиться в квартиру, понимая, что не будет никаких средств для существования она просто не могла. Она не ждала помощи от моего отца, который тратил все свои деньги на свою новую женщину, рассчитая удержать ее в столь непростых условиях совместной жизни.
Поэтому если бы мы уехали из его дома, мы бы уехали из жизни моего отца и потеряли бы всякие перспективы на дальнейшее, хоть какое-то будущее.
Проживая вчетвером в маленькой двухкомнатной квартирке, с больными и никому не нужными детьми.

А так мой отец всегда был рядом, просто он на первом этаже, а мы на втором. Пускай девяносто девять процентов времени мой отец либо отсутствовал на работе либо со своей новой женой, но он был рядом и при необходимости я всегда мог спустить на первый этаж и постучаться в дверь что бы пару минут с ним пообщаться.
Мне не разрешали заходить внутрь в их удобные, красивые комнаты, стоит ли говорить, что отношения с его новой женой не заладились у меня сразу, да и не могли заладиться по определению.

В те времена мне было лет 10, моему старшему брату 13, а младшему 4 года. Стоит ли напоминать, что мой старший брат страдал шизофренией и находился не в своем уме, а младший ничего не понимал, потому что был слишком маленьким.
И только я по-настоящему реально осознавал картину происходящего и страдал от этого еще сильнее. Моя мать на тот момент впала в глубочайшую депрессию, в конце концов ей приходилось заботиться за двумя братьями, а я ходил себе одиноко по огромному недостроенному дому, холодному и неуютному, заполненному барахлом, мусором, и просто думал.
О чем я тогда думал, уже и не помню, я не люблю вспоминать про эти времена это были ужасные годы в моей жизни, но именно они, сделали меня таким каким я есть.

Ведь я рос как безотцовщина, как сирота, при живых родителях, при живых братьях, но все они были заняты своими делами, бессмысленными делами, погрязнув в их бестолковости.
А я был просто маленьким человеком, который понимал всю свою ненужность в этой семье и всю свою ненужность в этой стране.
Которая еще недавно была огромной единой и сильной, а нынче развалилась на национальные квартиры и выживала как могла.
Стоит ли говорить что я со своей фамилией и Украинской национальностью мало подходил для жизни в России и ее новой федеративной жилплощади.
Все время чувствуя какое угнетение со стороны окружающих, как будто бы я повинен в том что родился среди них.

Может быть поэтому не в силах найти друзей, не в силах найти понимание в своей собственной семье, я так сильно погрузился в себя, пытаясь забыться как только мог.
С детских лет я очень любил рисовать и придумывать всякие истории в которых зло становилось жертвой высшей справедливости. Чувствуя что творчество как ничто другое может помочь мне отдалиться от той жизни, которая так требовалась высшей справедливости.
Но как бы я не творил от жестокой реальности было не спрятаться потому что из разу в раз я слышал скандалы и крики, происходившие между моей матерью и отцом, между моей матерью и его новой женой. 
Ведь Наташа так звали эту женщину хотела выгнать нас из общего дома, что бы мы не мозолили ей глаза, а мать сопротивлялась, потому что подобная судьба обрекала нас на абсолютно нищенское существование.
 Стоит ли говорить, что квартирка, в которую нас заставляли переехать, была совсем маленькая, а для матери с тремя детьми, не имевшей никакого дохода, была совсем не пригодна для существования.
Мой отец не платил матери алименты, предпочитая выплаты по доброй воле, захотел заплатил, не захотел не заплатил, а моя мать была слишком слабая чтобы по-настоящему бороться с ним.

Мой отец, сколько я себя помню всегда был бабником и подкаблучников, но он никогда не был им для моей матери вытирая об нее ноги, называя эту особенность "эмоциональность", но всегда был каблуком для всяких развязных шалав. Которые восхищали его своими формами, теплыми словами и улыбками, не говоря уже про всё остальное, что у них растет от ушей.
Я уже и не помню сколько раз я видел своего отца с женщина легкого поведения, когда он их приводил к нам в дом, вне зависимости от того на ком был женат, на моей матери, или на своей новой жене Наташе.
Он всегда это делал тайно от них, но я та видел, я та единственный кто обладал в этом доме хоть каким-то сознанием все это видел и ненавидел его и это блятское племя.
 Потому что испытал в свои самые ранние, чистые годы, насколько же грязным является человек, как низко он может упасть, все время, покоряя вершины своего падения, делая все новые и новые рекорды.

Стоит ли упоминать, что эти события наложили ужасную печать на мою последующую жизнь. Потому что я перестал чувствовать сердцем я перестал им чего-то хотеть и желать, я мечтал только об одном, чтобы меня оставили в покое, чтобы не чувствовать ничего. Я возненавидел женское племя, которое искалечило мою семью и меня в том числе, я их призирал и призирал все что они могли мне дать в будущее.
Я ненавидел любовь и не хотел любить, я не хотел ничего испытывать и чувствовать, я не хотел общаться с людьми и делиться с ними своими эмоциями.
Я не любил жизнь, но железный прагматизм, бешеная ненависть, которая была во мне воспитана, не позволяла мне просто так со всем покончить.
Потому что все эти испытания сделали меня сильным, воспитали во мне стержень, который был готов впиться в любого кто встанет передо мной и моими планами, идеями и чаяньями. Ибо я открыл для себе силу пустоты, силы опустошенности, силу ненависти, перестав что-то бояться, потерять смысл чего-то бояться.
 
Но кем я был, я был всего лишь сыном переломной эпохи, на которого всем было наплевать, а когда не было наплевать, тогда становилось еще хуже….
Например, когда мне было лет семь, мой отец отдал меня в секцию Большой тенниса, у меня мало что получалось в этом виде спорта тогда были другие проблемы в жизни и в семье. Но мой отец не замечал моих переживаний, он воспринимал жизнь как само себе разумеющееся, а я слишком боялся его, что бы с ним разговаривать, или делиться своими проблемами.
Мой отец очень много требовал от меня и когда у меня не получалось бил и запугивал, рассказывая, что он со мной сделает если я не буду выполнять его указания во время игры. До сих пор помню эту странную фразу, «беги к сетке, беги к сетке", и я бежал к сетке, а если не бежал получал ракеткой по заднице. Со временем, мой отец конечно же обо всем забывал и отходил в другие дела и заботы.
А в будущем когда мы заговаривали на эту тему, он все время повторял как на духу «я тебе ударил всего один раз в жизни», но я та помню сколько раз он меня бил и издевался надо мной, словно мстя мне за какие-то свои личные промахи и неудачи.
 Но в чем был виноват я, почему я должен был отвечать за его проблемы, я ведь ни в чем не виноват, ну разве что к сетке не бегал.
Отягощённый своими мыслями, почему так сложилась моя жизнь. Почему я живу в доме в ужасных условиях, с больным братом, с больной матерью с больным отцов, в больной стране, с какой-то шалавой которая живет в десять раз лучше, чем я, а мой отец жил и не задумывался ни о чем, не отягощал свою совесть, свою ответственность за еще совсем малолетних детей и свою бывшую семью.

Удивительно, не правда ли вроде бы образованный человек, интеллигент, профессор математики, публикующий свои научные книги и математические теории, а способен на такие низости. И низости постоянные регулярные по отношению к своей же собственной семье и что самое главное совершенно не способен переоценивать свои поступки и извиняться.
Я не люблю кого-то судить у моего отца никогда не было семьи и родителей, он вырос в детдоме и был воспитан этой тяжелой, тяжелой жизнью которая наложила на него свой отпечаток. И конечно ему хотелось пожить для себя, наконец-то вырвавшись из этой безумной нищеты в которой он родился, вырос и жил, но почему-то моя судьба, даже при наличии живых родителей, оказалась точно такой же.
Может быть даже хуже, потому что при живой семье, я ее фактически не имел.
 Вот такие вот кульбиты судьбы, и никаким образом мое детство и юность невозможно исправить, сделав повторный дубль или еще одну пробу.

Стоит ли говорить о том, что я не был рожден для счастья и мало когда был счастливым в своей жизни.
Так проходили годы моего детства, начиналось юношества, родители жили своей жизнью, старший брат болел разговаривая с голосами, младший брат жил своей жизнью играя в компьютер, мать и отец не разговаривали друг с другом, а если разговаривали, ругались изо дня в день.
А я терпел эту жизнь, терпел этот сумасшедший дом, терпел эту сумасшедшую страну и ждал, ждал счастливого будущего.
На тот момент еще сам толком не понимая каким именно оно должно быть и что должен сделать именно я для того что бы оно наступило.