Она, вечная...

Она тихо придет за мной, мягко ступая,
В мой убогий, разбитый, последний приют,
Нежно-нежно столкнет меня с прочного края
Моей крепости веры в иной абсолют.

Я, забившийся в угол, с расширенным взглядом,
Вижу мертвые руки, все в сетке морщин,
Я рванусь, извернусь… избежавший обряда,
Убегу в большой мир, где я снова один…

...Она гонит меня по промокшим кварталам,
По лужам холодных осенних дождей,
И лишь мне покажется – снова отстала,
Вновь вижу Ее среди серых людей.

Ее волосы – длинные черные плети,
Ее грязное рваное платье черно.
Она ищет меня в бездне тысячелетий,
Она чует мой страх, ведь он с Ней заодно.

Она стонет, зовет, надрывно рыдает,
Умоляет меня не бежать от Нее,
Скорбно, страшно, призывно ко мне руки тянет,
Словно мим, что играет немое кино.

Я не сдамся! Я скроюсь, не дамся Ей в лапы,
Я не стану еще одной жертвой слепой!
Я не стану в припадках безумия плакать
В Ее царстве жестокости, сшитой с судьбой!

И я буду бежать, скользя, спотыкаясь,
Разбивая колени в кровавую грязь,
Обреченно и хрипло стонать, задыхаясь,
Все ж бежать, слыша сзади слов цепкую власть…

...Я не смог убежать. Я сижу, обессилев,
Прислонившись спиною к холодной стене.
Кровь сочится из ног – моих сломанных крыльев,
И я вижу: идешь Ты спокойно ко мне.

Ну же, сволочь! Давай, искромсай меня в клочья!
Режь меня! Рви меня, прямо здесь, на полу!
Докопайся сквозь ребра до сердца, и точно,
Филигранно вонзи с Твоим ядом иглу!

Чтобы я вновь завыл под Твоею отравой!
Чтобы я вновь не жил в мире будничных снов!..
...Чтоб.. я больше не знал такой страшной облавы…
...Чтоб я верил в Тебя, моя Леди Любовь...