Эх, жигули вы, жигули... поэма

                АВТОРСКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
                к поэмке «Эх, «Жигули», вы, «Жигули»» …
   Как-то мой дружок с высоким чувством мужского достоинства, рассказал как с ним рассчиталась молодая мамаша за то, что он её подвёз на своих «Жигулях». Подвозил он её с маленьким, годика три, ребёнком. Она: «Сейчас я оставлю сына у матери и поедем «рассчитываться» куда захочешь».  «Рассчитались» в салоне автомобиля, заехав в ближайшую посадку. Никак не отметив ответом его «подвиг», я ушёл, пытаясь представить себя на месте того мальчика и мою мать на месте той шаболды. Ничего не получилось, повезло мне: у моей мамы папа был первый и последний мужчина.
      Вот с таким настроем омерзительности от их поступка, с чувством «запачканной души» и затеял создание этой поэмки.

                ЭХ, «ЖИГУЛИ» ВЫ, «ЖИГУЛИ»
                / Поэмка /

Ну что, мещанин несумлённый,
Всё ездишь, возишь насурмлённых,
Всё мелкой страстью ты горишь,
Считая прибыль мало спишь?
Очнёшься — стар и разведённый
И той что «в дочки» ограблённый.

А тех, «салонных дам» автомобилей,
Что без стыда уничижённо льстили
И непременно во хмелю
Шаптали: «Да и я люблю...» -
Тем уготована судьба иная:
Беспечна, весела и не святая.
Да стоит им лишь захотеть
Где надо попкой повертеть,
В невинность малость поиграть -
О, им, друзья, то лучше знать! -
И смотришь: под святой фатой
Для ней не предназначенной,
Под руку в ЗАГСик с лейтенантом,
В делах сердечных дилетантом.
Тот к службе скоро, а она... -
«Будь генеральшей хоть верна!»

Товарка мрачным ремесло признала,
Взялась за ум «пока не проиграла»,
Сменила имя, адресат -
И вот уже ей всякий рад.
Здесь сочетались в ЗАГСЕ, башня-торт,
Колонну из «салонов» вёл эскорт,
И девственною белизной фата
Вещала: «Так же и Она чиста!»
Хоть нА утро и невысокий стих
Прочёл не нА ушкО жених,
Но к вечеру угомонился
И стал как все и, вдруг, напился.
...Пошли детишки, жизнь своё берёт;
На верность проверял — жена не врёт,
Не бедно жили и смогли
На третий год «взять» «Жигули».
Порочный здесь замнулся круг,
Всё больше развозил «подруг»
И над чужой бедой смеялся...
Однажды пассажир признался -
Переезжает на Восток,
Ему ж подарит адресок
Замужней женщины одной...
Не пожелаешь, мол, другой!
А в «Жигулях» ну просто обожает,
Конфеты и коньяк предпочитает,
Муж верит ей и не следит,
«Сам «жучек» возит»,- говорит.
На поезд пассажир успел,
А он взглянул и обомлел;
Листок в руке его дрожал,
Дрожал и пальцы обжигал!
О, муки ревности людские -
Поступки назначать лихие!
Сдавило грудь, исчезла воля,
Но на минуту лишь, не боле,
Наружу всё прорвалось, вдруг -
Акселератор! И — на круг!
Метнулась стрелка вправо, но затор,
Взвизжали тормоза и … цел «мотор»!
«По-черепашьи, о проклятый город!»
Тут кстати вспомнилось, что молод,
Горячка рассуждением сменилась:
«Нет, я не погибну ей на милость
И не прощу такой позор -
Своей рукой убью в упор!»
...Пришлось петлять, водить ГАИ,
Но вот ворота уж свои.
Бессильно руки опустились,
Но мысли в голове носились:
«Вот, идиот, как быстро я поверил!»
И лихорадочно с листочком сверил:
Всё сходится,его ведь этот дом...
«Проверю, всё же, я её тайком!»
Потратить полчаса пришлось
Пока волненье улеглось,
Обычный вид был не придан,
И окончательным стал план.
Звонок. Улыбка, как всегда,
Нет, не лукава, а добра,
В халатике стоит уютном
И так милы родные губки...
«Не может быть, что не ему
Принадлежали одному!»
Но план... «Пижонка, одевайся,
На пир скорее собирайся -
Короткие нас ждут друзья
И отказать никак нельзя».
...Поехали вдоль тёмной рощи,
Детей оставивши у тёщи,
И разговор их лился плавно
О близких и далёких планах.
Как не хотелось начинать,
Бить вдребезги всё, сердце рвать!
Уж нет ли способа иного
Избавиться от сна дурного?
Оставить всё по-прежнему, смолчать
И так же ровно относиться, лгать?
Кому? Себе, иль ей? Иль всем? Кому же?
Нет, нет чувств маскарад такой не нужен,
На то и не способен он,
В делах таких не изощрён,
И тайно яд в себе носить кто сможет?
Кому он тотчас душу не изгложет?
Пусть же она то вырвет жало,
Пока немного яду набежало!
Да пусть с усмешкой скажет: «Всё враньё,
Накаркало худое вороньё!»
Но даже, если что-то было
И чтоб не жгло внутри, не ныло
Пусть упадёт в слезах раскаянья, рыдая,
Мир пошатнётся, правда ж победит святая:
И он уж никогда ей не изменит
И очищение все кары им отменит!»
Задумался... Два раза не ответил,
Взглянул, как-будто новое приметил,
Не удалось в руках скрыть дрожи,
И этим всем её он насторожил.
И голосом чужим, ей незнакомым
Спросил про цель отлучек всех из дома:
«К подружкам? Поклянись детьми!
А ну-ка, милая, дыхни!
Так-с, коньяком и мятною конфеткой...
Теперь подарков ждёшь с Востока, детка?
Так на! Его посланье почитай,
Дела по эстафете передай!
О, негодяйка, мерзкая ехидна,
Ещё детей нажили, как обидно!
Я для тебя то истинное слово
На лбу тотчас же выжгу - будь готова!!»

...Волчица кость перегрызала
Не вдруг попавшую в капкан:
Крутнула руль, где силы взяла?
И неизбежен был таран!
Сама ж ничком на пол упала:
«Салонная девица» знала
Как дорогую жизнь спасти
И как другому низвести.
.    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .
Его похоронили в глазах с упрёком:
Детей оставил, мол, и жинку одинокой...
Её ж под капельницей скоро оживили,
Для жизни не опасные два шва зашили.. -
«Эй, жигулисты! Получай назад вдовицей
Равно всем верную «салонную девицу»!»