Я прах и надежда. Мой голос не слышен в пустыне...

Нас жизнь приучила к инертности громкого  взвыва,
Когда не уходят, а ждут неизвестно чего,
И верят, что лучшее где-нибудь было.
...Мы точно не знаем, темнеет или рассвело.

Нас жить приучили, в лакейство до гроба влюбляясь,
Отвергнув Советы, и рабство, и честность и ложь.
Идти над обрывом, за землю и волю цепляясь,
И знать, что невольником грешным и нищим умрешь.

Нас жить приучили на цыпочках в обуви тесной,
Когда опускаются руки и тупится праведный нож.
Абсурдна идея – остаться немножечко честной.
...Страну охватила всеобщая, страстная ложь.

Я – прах и надежда. Мой голос не слышен в пустыне.
Изгой и подонок – уважить себя не могу.
...Мы строим дворец, воздвигая его на могиле.
...И розы сажаем на белом холодном снегу.

Я воли хочу! - мне воздуха нынче не дали.
Душа моя стонет, бессильем и страхом давясь.
Зачем же, зачем? - Россию в Чечне убивали?
Здесь в вальсе безумства кружатся бандиты и власть.

Я правды хочу! - до рвоты противны подачки.
И старых и новых кислотность однакова щей.
Не станут равны авто-  и  тяжёлые тачки.
...Великий народ хотят превратить в лошадей.

Уйти б от погони, догнать и проверить на прочность
Мечту и реальность, комфортность и нищенский быт.
...О, Господи Боже! Прости ты нас всех за порочность!
...Мы, грешные, верим – что Богом никто не забыт.

Сентябрь, 1997 г.